Пу И тоже был занят. Он катался по ковру, подбрасывая всеми четырьмя лапами замечательную искусственную кость, которую Маркиз купил как-то с большого перепоя или в полном помрачении души. При этом на морде нахального чихуахуа было написано блаженство, и казалось, единственное, что он просит от судьбы – это чтобы его оставили в покое на этом ковре и дали возможность играть с этой дурацкой костью до скончания времен или, по крайней мере, до ужина.
В довершение картины сверху сужающимися кругами летал Перришон и кричал прокуренным пиратским басом:
– Полунд-ра, р-ребята! Ур-ра!
В общем, все звери демонстрировали полную радость жизни и давали понять, что не уступят свою комнату ни за какие коврижки.
– У, предатели! – вполголоса проговорил Леня.
В ответ Аскольд от лица всей криминальной троицы посмотрел на него таким насмешливым взглядом, что Леня проговорил с тяжелым вздохом:
– И ты, Аскольд…
Прошло три дня, и Лола, проснувшись утром, сказала себе, что эти три дня были не самыми лучшими в ее жизни. Говоря прямо, за это время она получила столько отрицательных эмоций и извергла из себя столько яду, что его количеством можно было наполнить ванну в малогабаритной квартире. Лола еще в первый день поняла, что с девчонкой будет непросто справиться, но она и представить себе не могла, до чего быстро маленькая дрянь сумеет прибрать к рукам ее компаньона.
Стыдно признаться, но один раз в минуту слабости Лола подумала даже, что девчонка и правда Ленина дочь, только голосом крови можно было объяснить все те глупости, которые Маркиз делал с тех пор, как в доме появилась эта бестия.
После долгих препирательств девчонку поселили в гостиной. Звери отстояли свою игровую комнату, но, кроме Лолы, лишь, пожалуй, кот Аскольд понимал, что это – пиррова победа, что девчонка прочно и надолго поселилась в их квартире и в сердце Маркиза.
По наблюдению Лолы, он совершенно потерял голову. Он проводил со своей новообретенной доченькой все свободное время, которого у него оказалось навалом. Вот именно, размышляла Лола, раньше Ленечка постоянно придумывал себе разные неотложные дела. Даже когда они не были заняты очередным прибыльным делом, он встречался с разными людьми, разъезжал по городу, обдумывая свои остроумные операции. Лола часто бывала недовольна, она говорила, что нужды в деньгах у них особенной нету, так что незачем ввязываться в сомнительные истории. Но Маркиз был неумолим. В его профессии, утверждал он, на пенсию не выходят, то есть, может, и выходят, но в глубокой старости, когда руки трясутся и глаз не так верен. Да и то, если голова соображает, то всегда можно найти себе дело – консультировать молодых мошенников, к примеру… Но до этого дело не дошло и долго еще не дойдет, объявлял Маркиз. Пока что он полон сил, и голова полна разных проектов. Если он не будет работать, то умрет со скуки.
«И что же? – с усмешкой думала Лола. – Куда делись все благие намерения из Ленечкиной головы? Все сметено могучим ураганом отцовской любви…»
Надо сказать, что папа с дочкой мало времени проводили дома. Маркиз возил свою малолетнюю паршивку по городу, кормил в лучших ресторанах и покупал в бутиках дорогущие шмотки. Само по себе это мало Лолу волновало – не из семейного же бюджета денежки, в самом деле, но пару раз она перехватила уж слишком торжествующий взгляд, который наглая малолетка бросила в ее сторону. Лоле стало ясно, что она нарочно требует у Леньки дорогих подарков, надеясь, что Лола разозлится и устроит скандал. И тогда они поборются. Разумеется, Светочка была уверена, что именно она выйдет из ссоры победительницей. Хуже всего, что и Лола была в этом уверена. В данном случае не имело смысла бороться. Лола должна победить мерзавку хитростью, но пока это плохо у нее выходило.
