Фабрика #17 - страница 14

– Обалдеть! – восхитился редактор вместо сочувствия.

– Не вижу повода для радости. Полуночные допросы плохо сказываются на моем самочувствии.

– Неправильное у тебя мышление, негативное. Нужно уметь извлекать из проблем вдохновение и пользу.

– Каким образом?

– Эксклюзивная статья о маньяке из первых уст. Бабушки города будут счастливы – обычно нападают на детей и молодых женщин, а тут классика – современный Родион Раскольников.

– А как же тайна следствия?

Писать об убийстве Нины Григорьевны категорически не хотелось.

– Ерунда, майору позвоню, договорюсь, не впервой. Ради качественного материала!

– Не надо, – попросил Коренев, желая охладить горячую Ванину голову. – Это личная просьба.

– Если ты такой вредный, будешь сидеть дома и писать скучную заказуху, – сдался Ваня.

Оплачиваемых заданий оказалось два.

Первое – элементарное, выполняющееся с закрытыми глазами. Очередной кандидат в мэры на собственные средства открыл новую детскую площадку, о чем нужно оповестить общественность. Такой панегирик сочиняется за полчаса без выезда на саму площадку и общения с кандидатом. Площадки одинаковые, кандидаты – тоже. В жизни они, конечно, отличаются – один лысый, другой полный, третий двух слов без мата связать не может, но в газетных статьях все как один крепкие хозяйственники.

Главное, не забыть упомянуть, что депутат – человек правильный, долгие годы посвятивший общественной работе и способный обеспечить стабильность. Самую стабильную стабильность, которая намного стабильнее, чем у других кандидатов.

Коренев хотел даже составить шаблон для подобных заметок и менять в нем лишь фамилию политика и объект, им построенный-отремонтированный-восстановленный: детскую площадку, парк отдыха или дом культуры.

Следующее задание оказалось творческим. Требовалось написать о гастарбайтерах из ближнего зарубежья в негативном ключе.

– Зачем? – удивился Коренев.

– Не нашего ума дело, внутренние разборки, конкуренция и передел собственности цивилизованным путем, – отмахнулся Ваня. – Так сказать, канализация народного раздражения на отдельную социальную группу.

– А на экстремизм не потянет? Попахивает нехорошими последствиями.

– Когда в интернете картинки с карикатурами смотришь – это экстремизм, а тут прямое указание от нужных людей, кампания, оплачиваемая из закрытых фондов.

– Все равно неуютно.

– Тебе азиатов жалко?

– Нисколько, просто под следствие попасть неохота, – признался Коренев.

– Да ладно тебе, испереживался он. Ты же не от своего лица писать будешь. Оформим как серию писем от возмущенных читателей и на несколько выпусков растянем. Тоньше работать надо, доводить до народа мысль нужно уклончиво, пусть читатель сам делает правильные выводы – мы его подтолкнем в нужном направлении, и пусть катится самостоятельно. Ну ты же сам кухню знаешь, почему я тебя учить должен?

Коренев сдался и после звонка засел за написание статей – для газеты и в расширенном виде – для сайта.

Работа шла легко, особенно в части «писем возмущенных читателей». Он последовательно перевоплощался в женщину, чью дочь едва не изнасиловали подозрительные личности неславянской наружности; в мужчину, оставшегося безработным по причине недобросовестной конкуренции со стороны гастарбайтеров; в учительницу, у которой в классе половина детей – приезжие и языка не знают, поэтому падает общий интеллектуальный уровень школьников. Увлекся имитацией стилистических особенностей речи каждого представителя различных социальных групп и напрочь забыл об убийстве.