К концу ее утомительной речи хотелось расстрелять половину человечества. Коренев ненавидел болтливых людей, говорящих много, не по делу, и не замечающих, как своими словами причиняют собеседнику дискомфорт.
Уже на пороге Нина Григорьевна спохватилась:
– Ужас, я дверь закрыть забыла! На минутку выбегала да задержалась! Совсем память испортилась к старости, витамины не помогают. А с девочкой тебе помириться надо, я с ней обязательно поговорю, как увижу.
И она убежала проверять, не забрел ли кто в квартиру в ее отсутствие.
Коренев вышел из подъезда. Водитель темно-синей «Нивы» дважды просигналил для привлечения внимания. Из богатого автопарка Виталик предпочитал отечественный внедорожник. Это объяснялось тем, что на иномарке мощь не чувствуется – не ревет, не дребезжит, не взлетает при разгоне.
– Где пропал? Хотел без тебя ехать… – крикнул Виталик через приспущенное стекло.
Коренев уселся рядом с водителем и забросил сумку на заднее сиденье к остальному хламу, который Виталик возил с собой по работе – в основном, инструменты, кусок доски и моток проволоки.
Когда отъезжали, заметил на мизинце темно-красное пятно. Видимо, вляпался в вишневое повидло из пирога. Послюнявил палец и вытер.
– Чего дергаешься? В краску измазался? – спросил Виталик, выруливая из тесного двора.
– В повидло. Нина Григорьевна закармливает пирожками и прочей сдобой. Я и в редакцию носил – там тоже всех тошнит. Ваня даже в качестве закуски отказывается брать.
– Выбрасывай, – предложил Виталик. – В черных закрытых пакетах. Для маскировки.
За последние годы он накушал животик и сгонял лишний жир диетами и парилками, воспитывая в себе презрение к высококалорийной еде.
– Жалко, она все-таки старается, печет… – возразил Коренев.
Ситуацию усугубляло желание Нины Григорьевны приправить пирожки щепоткой лекций о пользе женитьбы. И ведь никто не гарантировал прекращение лекций после гипотетической свадьбы – существовало огромное количество вещей, которые Коренев делал неправильно.
– Терпи и мучайся, – постановил Виталик и выехал через арку в город. – Или двери не открывай, типа дома никого нет, приемный день в следующем году в четный вторник нечетного месяца.
– Не поможет, она через окно отслеживает, когда я прихожу, когда ухожу и, самое главное, с кем.
– Она знает, что ты ее внучку того-этого?
Виталик возил Тамарку с Кореневым и Ваней на шашлыки, и она ему явно приглянулась. Во всяком случае, он не оставлял попыток как бы невзначай ее приобнять.
– Типун тебе на язык, – возмутился Коренев. – Я на самоубийцу похож?
– Вдруг с досады пирожки таскать перестанет. Чем черт не шутит.
– Если бы. Она скорее скажет, что я, как честный человек, должен на ее Тамарке жениться. Она и так сватает мне ее по пять раз на день.
– Ну ты и жук, морда у тебя смазливая, вот бабы на шею сами и бросаются, – ухмыльнулся Виталик. – Я бы на твоем месте Тамарку взял, шикарная девка, боевая. С искоркой.
– Вот и бери, коли охота.
– Мне нельзя, я солидный человек, женатый и с двумя детьми.
– Это не мешает тебе зажигать по саунам и клубам.
– Не сравнивай хрен с пальцем, – возразил Виталик. – Не путай простое развлечение и Тамарку… Поспешил я с женитьбой. Надо Ваню предупредить – пусть расторгает свою помолвку, хмырь небритый, пока не поздно отыграть на попятную. Я-то по залету, а ему зачем страдать? Он за собой уследить не может, а детей ему вообще доверять нельзя – либо он их споит, либо сами сопьются.
