― Обещанного три года ждут, ― проворчала я, пристроила Тер Рубино на подоконник рядом с Фьяммой, а то уже руки устали его держать. И сообщила. ― Ну, вы тут контролируйте процесс, а я пойду в сараюшку загляну. Надо же понемногу осваивать хозяйство. Да и съестных припасов отыскать бы. В погребе я что-то никаких заготовок не заметила.
Тер Рубино дернулся было ответить на мое ворчание и, вероятно, напомнить, что последние месяцы, а может, и годы жизни его прежней хозяйке было не до телесной пищи. Но потом повел крылом, будто пожимая одним плечом, и промолчал. Вот и умница.
А я подошла к щелястой дощатой двери сарая и откинула изъеденную ржавчиной щеколду. Перекошенная дверь, стеная на всю округу несмазанными петлями, отворилась сама.
Я переступила порог, и под ногами тут же заскрипели на разные лады рассохшиеся половицы. М-да уж. И хотел бы вор в такой сарай тайком пробраться, так не смог бы. Уж больно громко заявляло о себе заброшенное хозяйство. Прямо кричало, требуя внимания и ухода.
Пыли в сарае было значительно меньше, чем в доме. Видимо, сказывалось отсутствие пылевых нор в погребе. Да и есть ли тут погреб? Я осмотрелась. Пол оказался усыпан древней, почти истлевшей стерней. А в углу у входа я заметила вилы. Прекрасный инструмент, чтобы слегка прибраться!
Не то чтобы я так уж хорошо умела орудовать вилами, но граблями махать приходилось, а как вилами сено кидают ― я в кино видела. В общем, ухватившись за отполированный чьими-то руками черенок, я стала сгребать трухлявые останки неизвестной растительности к порогу.
И так увлеклась, что не заметила, как добралась до дальнего тенистого уголка. А оттуда вдруг донесся голос, неожиданно гармонично сочетающий в себе свист и шипение.
― С-с-скаж-ши-и на милос-с-сть, ты с-зачем с-сюда приш-шла? Тебе в доме не с-с-сиделос-сь? Укус-с-сить тебя для ос-с-страс-стки, ч-што ли?..
― Не надо меня кусать! ― Я отступила на шаг и выставила перед собой вилы, готовясь к нападению.
Прищурилась, вглядываясь в сумрак, и разглядела самое настоящее гнездо и приподнявшуюся из него на хвосте достаточно крупную змею!
О-о-о!
Нет, не так.
― А-А-А!!!
Я завопила и собралась бежать. Но змея неожиданным броском обогнула меня и перекрыла дорогу к выходу.
― С-с-стоять-ссь! ― прошипела она грозно.
Я снова выставила перед собой вилы.
― С-с-стою! ― прошипела в ответ, чувствуя, как здоровая спортивная злость заставляет напружиниться мои мышцы. ― И что ты, змеюка подколодная, задумала?
― Укус-сить бы тебя для ос-страс-стки, чтоб не обзывалас-сь!
― Можешь попытаться! ― Я повела вилами, показывая, что просто так свою новую жизнь не отдам. ― Но, если уж ты тварь разумная, то отчего бы не попытаться договориться?
― Договориться? А это мысль… ― призадумалась говорящая змея. Видимо, она тоже была из числа то ли беглых, то ли отвергнутых фамильяров.
Что-то многовато их тут собралось, возле домика с пыльной норой в погребе. Медом им тут намазано, что ли?
― Во всяком случае, с двумя твоими собратьями по несчастью мы вполне договорились, ― подтолкнула я змеюку в нужном мне направлении.
― С-с чего ты вс-зяла, что они мне с-собратья? ― покачнулась змея.
Мои руки сами собой в ответ повели вилами вслед движениям гибкого чешуйчатого тела.
― Они ― такие же бесхозные фамильяры, как и ты. Или скажешь, что ты ― не фамильяр?
― Не с-скаж-шу, ― прошипела раздраженно змеюка. ― Но твоим фамильяром я не с-стану, даже не надейс-ся! Чес-сть иметь меня в фамильярах еще зас-служить надобно!
