«Но я же не могу умереть! — растерянно подумал Митя. — Вот так…».
Лицо отца закаменело… паро-беллум ни на дюйм не отодвинулся от груди его пленника.
— Пан урядник! — вдруг заголосил мужик, что помоложе. — Поглядите вы те бумаги, може, и правда новые хозяева приехали?
— Тю, дурный! Голяком? — возмутился Юхим.
— Я в лакеях служил, панов во всяком виде видал, и голяком тоже!
— Справди, пане уряднику! — взмолился мужик с шашкой. — Бо мочи вже нету так-то стоять!
— Погляжу! — продолжая целиться в Митю, с глухой угрозой процедил урядник. — Кидай пистоль да ложись на пол, чтоб я и руки, и ноги твои видел, тогда и глядеть буду! — легким движением дула указывая, куда отцу ложиться, распорядился урядник.
Митя с надеждой воззрился на отца: сейчас тот сдастся и ляжет, урядник отведет зловещий ствол, и желудок перестанет дергать ледяной судорогой, а юркие струйки пота катиться по спине. Даже если обозлившийся урядник и стукнет отца разок… сам же потом лебезить и извиняться будет.
Снова короткая гримаса, едва заметно дернувшийся уголок рта… и отец только плотнее прижал паро-беллум к груди своего пленника.
— Ах так… — зловеще процедил урядник, и его палец начал сгибаться… Курок сухо и отчетливо щелкнул в тишине…
— Брось паро-беллум, убийца! — раздался повелительный окрик… и из коридора в залу снова ввалилась толпа. Еще одна. И впереди опять мужик с шашкой наголо!
— Брось, кому сказал! — Мужик с размаху опустил шашку на голову… уряднику. В последний момент он, кажется, успел сообразить, что на вооруженном убийце мундир, как и на нем самом. Сделать только успел не много — всего лишь провернуть шашку в руке, так что удар пришелся плашмя.
Урядник рухнул как подрубленный, перегораживая своим телом дорогу вбегающим в залу уездным стражникам. Отлетевший паро-беллум с силой стукнул Митю по босой ноге, тот взвыл и согнулся, хватаясь за ушибленную ногу, паро-беллум оказался у него под носом — и пальцы словно сами сомкнулись на рукояти.
— Пане исправнику, да за что ж? То ж я… То есть, то ж не я… Какой из меня убийца… — простонал лежащий на полу урядник.
Мужчина в мундире уездного исправника сперва растерянно посмотрел на прибитого им урядника, потом на отца, снова на урядника…
— Гнат Гнатыч? — наконец пробормотал он. — Ты тут откуда?
— Так ворюгу арестовывать приехал, — ворочаясь на полу и то и дело хватаясь за голову, простонал урядник. — А вы чего?
— За убийцей гоняюсь, сюда ушел…
— Казав я! — возрадовался отлипший от стенки сторож Юхим. — Убивец и есть — меня-то как есть убил!
— Заткнись, Юхим! — бросил явно знакомый со сторожем исправник и медленно повернулся к отцу. Глаза его потемнели, наполняясь угрозой. — Ты держишь под прицелом уездного стражника. Власть полицейскую под прицелом держишь, понимаешь это, бунтовщик?
Отец чуть отстранился, оглядел застиранную рубаху пленника…
— Шальвары-с форменные, — смущенно прошептал тот, безошибочно расшифровав этот исполненный сомнения взгляд. — Торопимшись, ваш-блаародь…
— Высокоблагородие… — процедил Митя.
— Высокоблагородие? Мужик в подштанниках? — насмешливо скривился исправник.
— Хиба высокоблагородия под портки ничого и не носють? — толкнул локтем бывшего лакея его сотоварищ. — А им того… не трёть?
Вот почему у отца такой простецкий вид? Истинно светского человека и в подштанниках бы за мужика не приняли.
— Фарс затянулся. Скольким из вас я еще должен приставить паро-беллум ко лбу, чтобы вы наконец выполнили свои обязанности и посмотрели мои бумаги? — устало спросил отец.
