– И тебе советую. – Я достал сигареты.
– Не, – он дико оскалился, зашторил ширинку, – хрена. Хрена! Ты как знаешь, а я, блин, жить хочу… Я, блин, сваливаю, на хрен…
– Ты подумал? – Я не чувствовал себя в силах спорить, что-то доказывать – я и сам не был ни в чем уверен.
– Че тут думать? – Он смотрел на меня, набычась, мутными своими шарами и вдруг заорал: – Чего тут еще, на хрен, думать?!
glbox@yandex.com
«Глебыч, привет. Это Касимов. Как у тебя? Я сам сейчас в отъезде – завербовался в одну контору, как ни странно, научную: не пойму только, лаборантом или лабораторной крысой. Задание, впрочем, не пыльное – ездить по Европам, собирать информацию. Я, собственно, чего. Дома какие-то странные варки. Мне позвонили сегодня – говорят, по мою душу приходили пацаны – судя по всему, от Калины. То ли ничего не кончилось, то ли началось по новой. Ответь по возможности сразу, все ли ОК. С наилучшими – ЮК».
Собственно, для того мне мобилу – с выходом в Net – и выдали: подрубив ее к ноутбуку, я слал «мылом» свои отчеты на университетский корпоративный сервер с пропиской uk. Отчитываться я был обязан раз в два дня. С такой техникой проблем действительно не возникало: разложился где угодно, хоть на скамейке, хоть в кабаке, – и отрабатываешь казенное содержание. Ну, или вот так – по личной надобности…
Кабак (под названием Sholarhio. Oyzepi Kouklis) находился в Плаке, туристическом райончике у подножия Акрополя. Внутри потертое темное дерево, на стенах – старые семейные фотографии, какие-то девочки-близняшки в рамочках; надпись утверждала, что заведение существует с 1935 года. Я сел на приподнятой веранде, у деревянных перил, с видом на двухэтажную бежевую улочку и пустырь, который вполне мог оказаться археологическим раскопом. С края навеса стекали виноградные лозы.
Не успел я приземлиться, как пожилой грек – хозяин? – выволок громадный поднос, уставленный разнообразнейшей снедью: выбирай. Какая-то у них тут была скидочная система (плати один раз и звони до отвала: супер-дупер) – поднявшаяся на веранду за мной молодая пара нагребла полподноса. Я вообще есть не хотел – приземлился здесь, только чтоб «мыло» отправить да холодненькой рецины дернуть, – но уж так аппетитно эти тарелочки выглядели, что одну я таки подцепил: ломтики жареной свинины. Грек поразился скудости выбора – и мне самому как-то неловко стало… Впрочем, потом он все равно (или в укор?) притаранил дармовой кекс. Невозможно не объедаться в этой стране…
– Excuse me… Do You speak English?
Надо мной, лучезарно скалясь, стоял молодой парень – сосед по веранде, тот самый, что с девицей и хорошим аппетитом.
– A little bit…
– Could I please use Your e-mail. – Он осторожно кивнул на лаптоп, лежавший на столике открытым и с подрубленной мобилой. – I have to send a letter urgently.
– Sure. No problem. – Я, несколько стыдясь корявости и акцента (английский парня был, насколько я мог оценить, как у диктора Би-Би-Си), развернул Compaq к тому экраном.
– Thanks a lot.
Был он наверняка (парень, в смысле) тоже «пингвином», туристом – но смотрелся, смотрелся: высокий, тонкокостный, гармонично мускулистый… кондиций мужской модели. С соответствующей репой. И лыбой-фотовспышкой. Полыхнув еще раз, он бодро придвинул стул, уселся. Уставился в дисплей – над чем-то задумавшись.
– I’ll show You how to switch to the Latin alphabet, – сообразил я.
