– Фифтин… – Я навалился на стойку. Представляю, что подумал, протягивая мне ключ, неописуемо респектабельный – в тройке! – седоусый портье, но на лице его не отразилось ничего абсолютно. В лифте на металлической кнопочной панели кто-то нацарапал: Canaglia piano. Пьяная каналья, я все-таки сделал это – рухнул уже по другую сторону двери номера, и даже в койку.
Впрочем, уже на следующее утро я практически отошел. Голова иногда кружилась, и думалось не очень бойко – но никаких существенных последствий (более чем возможных – если действительно траванули какой химией), слава богу, не было. Но и вразумительных версий насчет произошедшего у меня так и не народилось – какие тут, к чертям, вразумительные версии…
Идти разбираться в тот самый кабак смысла не имело ни малейшего – во-первых, кому я чего докажу, во-вторых, поскольку обслуживали меня разные люди, хрен определишь, кто куда чего сыпал (если правда сыпал) и имел ли (учитывая их вечную неразбериху) этот сыпавший вообще отношение к кабаку… Допустим, по поводу мужика с минералкой имелись у меня подозрения… И в любом случае не было и не могло быть объяснений ни тому, что у меня ничего не пропало, ни тому, как я оказался через несколько часов в подвале на расстоянии нескольких кварталов…
Ко всему прочему… заявлялась то и дело (я ее суеверно гонял) мыслишка, что не сыпал мне никто ничего, что не было никаких злоумышленников – а просто у самого у меня с башкой… не о’кей… не полный порядок… Но эту тему развивать не хотелось уже совсем.
И еще я без энтузиазма подумал, что мои отношения с абсурдом, развиваясь последовательно и стремительно, переходят, кажется, в следующую и откровенно стремную стадию: когда странное начинает твориться уже не с тем (теми), что (кто) поблизости, а со мной самим…
Ну а потом раздался этот звонок.
– Юра?
– Да… Майя?
– Да. То есть нет. Не Майя я никакая…
– Извини?..
– Неважно. Я потом объясню. Ты где?
– В Неаполе.
– В Италии? Слава богу. Юра, я тоже в Италии, в Болонье. Юра, мы можем встретиться?
– Что-то случилось?
– Да. Я попала. Я не знаю, что делать. Он у меня паспорт отобрал. Юр, слушай, я кроме тебя не знаю тут никого. Юр, если ты мне не поможешь, я вообще не знаю, что делать…
– А Антон?
– Он подставил меня! Это он меня сюда затащил, урод! Я не знаю, что ему надо, тут козлы какие-то приходили, тут точно варка какая-то непонятная… Он меня подставил, понимаешь? Он тебя тоже поюзал – думаешь, мы случайно тогда в Афинах встретились? Ни фига, он меня за тобой полчаса таскал – до этого кабака…
– Зачем?
– Не знаю я! Я не знаю, что ему надо, но тут реально какая-то уголовка! Я идиотка, я не поняла сначала, я сейчас ему поверила, рассказала все, а он мне морду разбил. И паспорт ее отобрал, я вернуться теперь не могу, я в ментовку даже прийти не могу; если они узнают, кто я, меня вообще посадят…
– Я ничего не понимаю…
– Блин, ну я не могу вот так вот все по телефону объяснить – пожалуйста, давай встретимся, мы же можем где-нибудь встретиться, мы же в одной стране даже…
– …
– Юра, у меня правда проблемы! Я правда кроме тебя никого тут не знаю. Мне задница, если ты мне не поможешь…
– Чем я тебе помогу?
– Ну хотя бы к нему вместе придем… Я же одна ничего с ним не сделаю, он мне уже один раз в морду дал… Ну хотя бы встретиться мы можем?
– Где – встретиться?
– Ну я не знаю, где-нибудь…
– Где ты – в Болонье?
– Да. Это он меня сюда привез…
