– Точно, секретное бомбоубежище Сталина! – буркнул он себе под нос и принялся нагружать поднос съестным. – А это лично мне не сулит легкой жизни, поскольку понятно, чего от меня потребуют.
Кирилл намеренно разговаривал сам с собой (но только слабым шепотом – лишь шевелением губ). Мысли постоянно соскальзывали на серьезность положения – следовательно, на родителей, подружек, друзей, бабушек-дедушек и других родственников. А то, что положение (политическое или уже военное) очень серьезно, не приходилось сомневаться: иначе за каким чертом он здесь оказался, за каким чертом весь Факультет сняли с занятий и разогнали кого куда?
Что же до разговора: перенос внимания вовне, отвлечение мысленного диалога от самого себя – отличный способ разгрузить сознание, оказаться «здесь и сейчас» и перестать накручивать разум на предмет возможных страхов и неприятностей.
Кирилл взял бифштекс с гарниром, борщ с мясом и сметаной, внушительных размеров творожный пирог, шоколадку и пару пончиков, а также большую кружку кофе. Подошел к кассе, вытаскивая кошелек, но был приятно удивлен: все было бесплатно – единственно только, требовалось отдать пластиковую ID-карту «кассиру» в форме капитана. Тот быстренько прикладывал ее к считывающему устройству, тут же звучал подтверждающий зуммер, и капитан возвращал карту владельцу. Привычно и безэмоционально.
Поиск свободного места оказался не таким простым делом, как Кирилл изначально рассчитывал. Почти все столы и стулья были заняты, и Кириллу пришлось пройти весь обеденный зал, чтобы обнаружить местечко, куда он смог присесть. Из чего следовал вывод: «бомбоубежище-бункер» (пусть даже он и не бункер, а, например, ЦУП или КП войск стратегического назначения) переполнен сверх меры. Ведь не может же такого быть, чтобы общая столовая не вмещала весь личный состав! В армии такого быть не должно по определению. В армии все рассчитано и все согласовано, и если нет свободных мест – значит, форс-мажор.
Кирилл переместил на передний план тарелку с борщом, хорошенько прицелился ложкой и зацепил кусок мяса. Вкусно! И совсем не по-армейски (в его – Кирилла – представлении), а по-домашнему.
– Здравствуйте, молодой человек! – сосед напротив (до этого увлеченно читавший газету – статью о проклятой американской военщине) отложил печатное издание в сторону и обратился к Кириллу. Он был в чине полковника – в форме ВВС (точнее ВКС). – Давайте знакомиться: меня зовут Иван Андреевич. А Вас как?
– Кирилл! – Кирилл оторвался от тарелки и в течение нескольких секунд изучал лицо «Ивана Андреевича». У него возникло стойкое ощущение, что сосед по столику никакой не «Иван Андреевич», но он не стал ничего говорить. В принципе, ему вообще нет дела до того, кто рядом с ним. Поэтому сосед может называть себя хоть Никифором Никифоровичем, Кирилл не обидится.
– Вы очень молоды! – «Иван Андреевич» в свою очередь изучал Кирилла. – Позвольте нескромный вопрос: вы чей-то сын?
– Угу! – Кирилл кивнул с набитым ртом. Он – безусловно, чей-то сын (в частности, своего папы), так что он никого не обманывает.
– Я так и знал! – полковник иронично усмехнулся. – Впрочем, – он стер улыбку с лица, – наша задача, как вооруженных сил, защищать гражданское население, так что мы и вас защитим в случае чего! Я прав?
– Конечно! – Кирилл поменял местами тарелки и с аппетитом принялся за второе. Он не собирался вестись на провокации (или на специфическую манеру подтрунивать) незнакомого полковника. – И гражданское население с радостью примет Вашу персональную защиту!
