Так называемый надзиратель еще раз обвел взглядом купе, а потом взглянул на меня.
— Мисс Деклэйн, — негромко проговорил он, и в этот же момент я словно попала в капкан его ореховых глаз, которые, казалось, видели меня насквозь. — Займите, пожалуйста, свое место.
Сладкий туман, разливавшийся в голове, заставил кивнуть, и я, медленно переставляя ватные ноги, попятилась к окну, остановившись рядом со свободным местом. Все так же не разрывая зрительный контакт, плавно опустилась в кресло и поняла, что просто не могу отвести взгляд или сделать еще хоть что-то. Да я даже сумку положить не могла!
Какая-то нега разливалась по телу, не давая сопротивляться.
— Отлично, — проговорил мужчина и улыбнулся. — Мы прибываем через два с половиной часа.
Сознание мгновенно стало настолько ясным, что я, пожалуй, могла рассказать по памяти школьную программу за все двенадцать курсов. Хотела осмелиться спросить, что это было, но, моргнув, увидела лишь закрытую дверь купе, поэтому очень медленно повернула голову и постаралась оценить обстановку.
Я действительно сидела в кресле у окна прямо напротив темноволосого парня, который по-прежнему не обращал на меня никакого внимания. Он не обладал силой. Я была в этом уверена, в противном случае он не пытался бы убить меня моим же зонтом. Да и в этом купе он вряд ли бы оказался.
А еще я была уверена в том, что в здравом уме ни за что в жизни бы не села напротив него. Клянусь Вселенной! Я вышла бы в коридор, осталась в дверях, попросила пересадить в другое купе. Что угодно! Да я бы даже на крыше поехать не отказалась!
Однако сейчас я сидела именно напротив. И, что самое парадоксальное, не испытывала ни капли страха.
Медленно вздохнула. Попробовала прислушаться к своим ощущениям… И ничего! Абсолютная пустота, словно кто-то высосал весь ужас и страх, которые были непременными спутниками моей жизни на протяжении многих лет.
Я даже не могла испугаться того, что только что какой-то неизвестный мужчина абсолютно невероятным образом заставил сделать то, чего я совершенно не хотела.
— Дыру во мне прожечь планируешь? — заставил отвлечься парень, от которого, погрузившись в свои мысли, так и не смогла отвернуться.
— Больно надо! — скривилась и посмотрела на дверь, не имея никакого желания вести светские беседы с таким хамом.
— Правильно, набирайся сил, они тебе еще понадобятся, — и вновь этот едкий тон, который просто не дает возможности сдержаться.
— У тебя же еще столько целых пальцев осталось… — произношу задумчиво и в тот же миг жалею, что не смогла прикусить язык. Внезапно атрофировавшееся чувство страха так и не спешит возвращаться, однако инстинкт самосохранения по-прежнему при мне.
Глаза парня темнеют, и я понимаю, что играю с огнем. Еще одно неловкое движение или лишнее слово, и я вновь рискую оказаться прижатой к стене. И пускай «надзиратель» заверил, что мы не сможем убить друг друга, ощущение, когда тебя кто-то душит, прямо скажем, далеко не одно из самых приятных в жизни.
Я никогда не замечала в себе стремления развязать конфликт. Всегда считала, что являюсь человеком сдержанным и воспитанным. А еще полагала, что все изгои должны держаться рядом, ведь пережить тягости вместе гораздо проще, чем поодиночке.
Однако этот парень умудрился сломать мое складывавшееся годами мнение за считанные минуты. Он вызывал такое раздражение, что смирение представлялось чем-то из области невозможного. Мне даже начало казаться, что я умею испытывать раздражение.
