Едут! Некто, сидевший на козлах, с таким грозным криком обращался к кому-то, сидевшему в самой телеге, что я побоялась подойти. Повозка проехала мимо. Долго никого не было. Меня выворачивало наизнанку, от липкого страха тошнило. Какая же дура, плевать на разборки тех двоих, надо было остановить их, они бы помогли. Надо было бежать быстрее, успеть ещё на первую. Никчёмная идиотка, мерзкий слабый червяк, который… Я разревелась уже не скрываясь. Тошнота подступала к горлу. Ну же, хоть кто-нибудь.
Повозка!
– Помогите! – крикнула я, задыхаясь от слёз и бега. – Стойте! Пожалуйста, мне нужно…
Не хватило воздуха договорить. Повозка остановилась. Я рванулась к ней.
– Куда… вы едете?
– Подальше отсюда к чертовой матери. Чего надо?
– Из города? На запад? – не знаю, причём тут запад. Панически вспоминаю поля, по которым мы бежали от «агента». Длинные тени стелились прямо перед нами, значит, бежали как раз на запад. А потом повернули и тени съехали направо. Значит, мы шли… на север или на юг? Не помню.
– Нет, не знаю куда. Видать, на север. А на кой ляд тебе на запад?
Да не на запад мне, чёрт тебя дери.
– А если запад справа, то север впереди?
– Сзади, – буркнул парень. – Так куда тебе надо-то, соображай быстрее.
Север сзади, значит, шли мы на юг. Значит, теперь мне надо обратно, то есть на север. Север! Отлично!
– Мне тоже на север. За город.
– Точно? – он закатил глаза.
Нет, конечно, я что похожа на человека, у которого что-то может быть точно?
– Да, точно.
– Загород не поеду, но до границы довезу. Залезай.
– Спасибо! – я готова была разреветься от радости.
Я доберусь, я успею! Я неуклюже залезла в повозку. Парень тронул поводья.
Ехали долго. Меня трясло и тошнило. Стискивая зубы, я старалась не дрожать и не всхлипывать. Всё будет хорошо, я доберусь до Штаба и сделаю, как сказал Джон, его обязательно спасут. Только бы Штаб не переместили. А если переместили? Как его найду? Нет, что за глупости, там же никого нет, куда он денется.
Вот оно! Я помню этот дом, мы с Джоном шли мимо него по пути в город, я точно помню!
Джон. Тревога, отступившая было, пока я плутала по городу, нахлынула с новой силой. Перед глазами как наяву возникло его рухнувшее тело, пустой флакон, отлетевший в сторону…
Он жив, конечно, жив. Если бы яд был смертельным, он бы не выпил его. А вдруг…
А не вдруг. Нельзя предаваться панике, пока дело не закончено. Сначала добраться до Штаба, потом изводить себя сомнениями. Усилием воли я заткнула внутренний голос.
– Всё, приехали, – парень рванул поводья, лошадь остановилась, всю телегу хлипко качнуло по инерции. – Дальше не повезу. Расплачиваться будем?
Об этом я не подумала. Стала судорожно рыться в карманах, но ничего кроме пузырька от яда не нашла. А пузырёк был красивый, хрустальный… Нельзя его отдавать, это же главная улика, где потом искать этого парня?
– Быстрее соображай, если нечем так и скажи.
Если бы плата не была ему нужна, то и не спрашивал бы. Надо скорее что-то придумать, времени нет, да что ж такое…
– Да, есть чем, одну секунду. Вот! – я достала из кармана хрустальную пробку. Из крошечной круглой капли был вырезан изящный лебедь в волнах. – Её можно продать, дорого. Парень засмотрелся и протянул руку. Я отдёрнула свою.
– Довезите до конкретного места, тогда отдам.
– Откуда она у тебя?
– Нашла, – я беспечно пожала плечами. – Но за эту вещь назначена награда, я нашла её, а потом, когда мы уже поехали, заметила объявление, поэтому не пошла за вознаграждением сразу. А так вы его получите.
