– Пусть это тебя не касается. Ты не должен им повиноваться. Действуй по своему усмотрению, а я все равно убегу отсюда.
Он встал со стула, подошел к окну и молча застыл. Альберт увидел на глазах отца слезы. Ему стало жаль его.
– Успокойся. Мы что-нибудь придумаем. Обязательно постараемся найти выход. Меня беспокоит только мысль о маме. Как она там одна?
Губы отца задергались. Он унылым взглядом окинул сына.
– Меня тоже это беспокоит. Я только об этом и думаю. Что же нас ожидает впереди…
Альберт поднес палец к губам.
– Не говори громко. Могут услышать.
Захар Сергеевич устало махнул рукой.
– Теперь уже все равно. По-моему они все-таки слышат нас.
Сын согласился.
– Это так. И все равно наш разговор должен остаться по возможности в тайне. А сейчас мы будем говорить с тобой еще тише. Хочу поведать тебе нечто важное.
Отец внимательно посмотрел на сына.
– Я должен буду оставить тебя пока здесь. Другого выхода нет. Но если тебе улыбнется удача, и ты сможешь уйти, то немедленно найди этого Прохора и поговори с ним. У меня предчувствие, что он все-таки что-то знает.
Альберт вынул из внутреннего кармана куртки небольшую пилку с приделанной к ней пластмассовой рукояткой и протянул отцу.
– Возьми и спрячь. Может это тебе поможет. Но ты еще должен знать, о том, что они не причинят тебе зла, пока я буду работать на них.
– А ты действительно будешь на них работать?
– Нет, просто буду делать вид, что это так. Но я опасаюсь за твою жизнь. Потом я не знаю как там Мария.
Захар Сергеевич обнял сына.
– Иди и выполняй свои обязанности. За меня не беспокойся.
Альберт в ответ тоже хотел сказать отцу что-то успокаивающее, но лишь резко махнув рукой, тихо выдавил.
– Все, я пошел. Будь здоров.
* * *
На улице Альберта встретил улыбающийся Фальсар.
Он спросил:
– Поговорили?
– Да.
– Видишь как хорошо. Что теперь скажешь? Будешь шагать вместе с нами дружно в строю или как?
Он продолжал улыбаться, как – бы подчеркивая этим, что расположен к Альберту вполне доброжелательно. Но красную шляпу выдавали глаза: маленькие, колючие. Казалось из них так, и сыпались злые искорки. Язвительная усмешка скривила его губы.
– Соглашайся. Ведь у тебя выхода нет.
Альберт стоял, молча, и делал вид, что еще размышляет. Потом уверенно и громко сказал:
– Хорошо, ваша взяла. Я согласен работать на вас.
Фальсар поднял перед собой длинную худую руку.
– Прекрасно. Теперь тебе выдадут черные очки.
– Зачем?
– Узнаешь потом.
Мария так обрадовалась когда увидела Никиту, что, абсолютно позабыв об опасности, громко и радостно засмеялась. Сам Никита тоже улыбнулся.
– Тише, могут услышать, – предупредил он.
Но Мария была так счастлива, что засмеялась еще раз.
Никита достал из кармана спортивной куртки ножовку и стал распиливать решетку. Мария притихла. Она боялась одного: чтобы в это время никто из кусачей не вошел в комнату. Но Никита был осторожен. Он распиливал прутья, стараясь не шуметь. Когда Никита уставал, то пилить продолжал другой человек. Это был его товарищ: темноволосый, немного сумрачный мужчина, которого звали Сахно. Когда прутья было распилены, то Никита своими крепкими руками стал их загибать в разные стороны. Первым в окно пролез Сахно. За ним второй мужчина, третий и четвертый. Вместе с Никитой всего, оказалось, пять человек. У всех были пистолеты и ножи.
– Ой, – вскрикнула Мария. – Вы что будете стрелять? Так вот хочу предупредить, что их здесь много.
