– Про не сообщать никогда. Неприемлемо. Мы, девочки, такие болтливые. Я понимаю, что ты не хочешь… потерять лицо. Сто лет! Твой век куда короче. И даже если сможешь сыпать песком дольше, то смирись. Дело в том, что информация, это такая штука, которую маги и оракулы могут видеть. И я смогу сказать, что мои уста запечатаны на целый век, но не смогу сказать, что навсегда. Такого просто не может быть.
– Принято, – кивнул Саллик. – Сделка!
– Не спеши, красавчик… Я ждала тебя целый день, и я не ошиблась. Не в одном, так в другом…
Джинниха легко встала, быстро подошла, взяла с пояса Саллика свою флягу, налила вина в два бокала. Чокнулась. Оба выпили. Саллик старательно изобразил заторможенность, кляня себя, что его взор не затуманился. Но внимательно смотревшая ему в глаза джинниха сочла это приемлемым. Промурлыкала:
– Пообещай мне любовь. Два раза. И по моим правилам. И ты об этом не рассказываешь никому, хотя пофиг. Я сама расскажу. Пусть это будет частью нашей сделки. Хотя нет. Отдельная сделка, проверочная. Я согласна на отдельную сделку, это моё слово. Итак.
– Обещаю, – медленно проговорил Саллик.
– А теперь скажи, ты не врал сейчас? После входа в эту комнату? Не устроил мне ловушки в договоре?
– Не врал. Не устроил.
Джинниха щёлкнула пальцами перед носом Саллика, сказала:
– Свободен от чар подчинения. Сделка! А своё слово ты уже сказал.
Устало села на стул, усмехнулась:
– Я вся внимание.
– Тебя как зовут-то? – улыбнулся хитрец. – И ты руками не машешь.
– Считай, что я машу другими руками. И поверь, что я очень устала накладывать на себя жуткое заклятье. И тут не обманешь. Иначе нам верить не будут, а меня даже не убьют. Смерть и для меня в этом случае будет слишком лёгким выходом. Мог бы и просто моим словом ограничиться, нарушившему слово злату тоже мало не покажется, хотя возможны варианты… Зачем тебе моё имя?
– Ну как-то не красиво не узнать имя любовницы, да ещё и в жёстком варианте.
– Можешь называть меня… Джина. Просто и со вкусом. И это даже имя.
– Оттуда же, откуда и такой любовный антураж?
– В Пунгете своего такого навалом. Но нравится. Как и язык протеже… Жаллы… Но откуда ты?.. Нет, нет, нет, это невозможно!
– Нет ничего невозможного для ищущих приключения на собственную попу, – усмехнулся Саллик. – Позволь представиться настоящим именем, Иван из Бангета. Да. Это я. А в Пунгете Саллик или сэр Сал бин Ив из Жебуркана. Первые слоги или буквы между прочим, но такую дурь никто не ждёт и такое имя будут проверять последним. А теперь вспоминай…
– Я обязуюсь никогда не причинять тебе вред. И бангетец не твой друг. И схватить его смогу, если захочу. И я сто лет храню твою тайну, – пробормотала Джина. – Сволочь. Скотина. Тварь. Лжец. Гад.
– Спасибо за комплименты, – с улыбкой слегка поклонился Саллик. – И вредом мне будет, даже если ты через сто лет распустишь язычок, и это мне навредит. Сразу предупреждаю, я крайне свободолюбив, и любая попытка запереть меня в самой золотой клетке, однозначно вред мне.
– Козёл!
– Дура.
– Чёрт… Но я же видела, как ты помахал рукой вместе со своей кодлой.
– Вежливость бывает очень полезна. Ты скажи, что со мной не так?
– А сам не понял? – язвительно ответила проклинавшая свою неосмотрительность джинниха. – Ну… да… ты же и не понимаешь, почему вас, козлов, в Пунгет пускать нельзя. Но это не про зелья. Есть к ним устойчивые и у нас, но это такааая публика… Точно не красивый паренёк на дороге… Но выходит, что и про сделку про любовь наврал, хотя она и так недействительна, ибо под зельем.
