Девочка довольно ухмыльнулась. Попробуй, найди! И отодвинулась в глубь грота. Там лежала старая кошма и виднелись остатки костра. А у стенки сохранилась поленница березовых дров, которые принес Киркей. Грот частенько скрывал его от гнева старших братьев и воплей невесток. Родители мальчика замерзли в пургу, и теперь он попеременно жил в семье то одного, то второго, то третьего брата, что, несомненно, не нравилось их женам. Да и кому люб лишний рот, особенно в морозное время, когда все сидят впроголодь.
Зимой грот был недоступен, но Киркей умудрялся перебраться через заметенный глубоким снегом овраг, вскарабкаться по обледеневшим камням и даже замаскировать вход в убежище вырезанными из снега кирпичами. Киркей строго-настрого приказал Айдыне не появляться вблизи оврага: вокруг рыскали голодные волчьи стаи. Но Айдына не оставляла его в беде. Это она утащила у Ончас кусок старой кошмы и частенько подкармливала приятеля, подчищая закрома тетки. Сочный ха [12] сушеный сыр хурут, который Ончас хранила в кожаных мешках, или жирная колбаска харты – все, чем потчевали в юрте Теркен-бега, частично оказывалось в тайнике, где Айдына прятала припасы для Киркея.
Ончас продолжала что-то кричать вдалеке, видно, призывала лесных и горных духов вразумить негодную племянницу, но Айдыну мало смущали вопли старой тетки. Ее беспокоило другое…
Она приподняла край кошмы. Под ней в кожаном кисете хранился амулет, подаренный Киркеем: деревянные бусы «пос мончук», пропитанные струей кабарги, – сильнейшим средством от порчи и сглаза, болезней и всякой нечисти, которая просто обожала овраги и пещеры. Надеть оберег девочка не посмела, потому что его носили только мужчины и воины. Айдына вздохнула, рассматривая амулет. Весь грот мгновенно наполнился вонью. Понятно, почему его не любят айна! Но ведь он может распугать и добрых духов? Правда, Киркей ничего не говорил об этом, но девочка на всякий случай вернула бусы в кисет. Ничего, скоро наступит день, когда она наденет этот амулет с чистой совестью. И никто не упрекнет ее, потому что она непременно станет воином! А против нечисти будет у нее волшебная стрела «хосто» – девятиглазая, девятихвостая, та, что понимает человеческий язык. Дальнобойная, огнедышащая «хосто» сама настигнет врага и вернется к хозяину. Все богатырши из сказаний Салагая владели «хосто», от наконечника которой в полете загоралось красное пламя, а от хвоста валил черный дым.
Как все девочки ее возраста, Айдына любила мечтать, но сейчас ее мысли были заняты другим. Здесь, в тиши лесного урочища, вдали от сварливой тетки, она сможет, наконец, спокойно разобраться в том, что случилось позапрошлой ночью и растревожило ее даже больше, чем странный отъезд отца и видения Ончас…
Весна была на исходе. Ночи становились теплее, дни – жарче, а снег сохранился лишь на самых высоких тасхылах. Киркей вместе со старшими братьями дни напролет занимался подготовкой табуна к отгону на летние пастбища. Несколько раз Айдына видела его издалека, но подойти не решилась. Ее друг и два взрослых табунщика клеймили недавно родившихся жеребят. А по ночам Киркей дежурил возле готовившихся ожеребиться кобыл. Это были кирче – капризные длинноногие создания. В отличие от посхи рожали они тяжело, и жеребят от них приходилось подкармливать молоком других кобылиц, пока гнедые и чалые красавицы приходили в себя. И хотя Айдына очень скучала по Киркею, она не осмелилась отвлечь юного друга от его взрослых забот.
