Леля встрепенулась, словно двоечница, услышавшая подсказку.
– Да-да, я жду Сашенькиного звонка, – с наигранным оптимизмом воскликнула она.
«Врет, – подумала я. – Опять врет – и кому? Мне! А ведь всегда душу открывала, сейчас же врет. Тамарка сказала, что банкир – муж Лели, пропал два дня назад. А Леля врет. В чем тут дело?»
– Позвонит, передавай привет и от меня, – равнодушно бросила я, делая вид, что собираюсь уходить.
Леля попыталась скрыть облегчение, но неудачно. Ясно было видно, что она едва ли не с радостью выпроваживает меня, хотя раньше часами не отпускала. Ах, как мне стало обидно!
– Знаешь, – бегло глянув на часы, уже у самого выхода из квартиры воскликнула я, – раз твой муж уехал, не хочу оставлять тебя в одиночестве. Время в общем-то у меня есть; задержусь на чашечку кофе, пожалуй.
Леле ничего другого не оставалось, как обрадоваться и сказать:
– Вот и правильно, а то у Коровина нам и поговорить не удалось.
– Не по моей вине, – справедливо заметила я. – Ты, похоже, не расположена была к разговорам.
– Спешила, – ответила Леля и повела меня обратно в комнаты.
Мы расположились в просторном нижнем холле – квартира Турянского была в двух уровнях – поболтали для приличия о погоде и решили пить турецкий кофе. Каково же было мое удивление, когда тут же выяснилось, что кофе будет варить сама Леля.
– Отпустила прислугу, – небрежно бросила она, погружая две серебряные турочки в раскаленный песок. – Одной побыть захотелось.
Это Леле-то захотелось побыть одной. «Да она и двух минут в одиночестве не выживет», – подумала я.
Когда кофе был приготовлен и разлит по чашкам, я завела разговор о Коровине и о его гибком медиуме Равиле. Больше, конечно, о красавце Равиле, с которым мне так и не удалось остаться наедине – а очень хотелось… К сожалению, этого же хотелось всем дамам, присутствовавшим на сеансе.
Однако разговор не вязался: Леля отвечала рассеянно, то и дело нервно поглядывая на часы…
«Кого-то ждет, – подумала я. – Что у них, черт возьми, происходит?»
– Мне кажется, этот ваш модный Коровин, – продолжая беседу, сказала я, – просто шарлатан.
– Почему «ваш»? – удивилась Леля и снова глянула на часы.
Тут уж я юлить не стала, а задала вопрос со всей присущей мне прямотой.
– Дорогая, – сказала я, – похоже, ты ждешь кого-то или я тебя от важных дел отвлекаю. Может, мне лучше уйти?
– Ну что ты? – вспыхнула Леля. – Я всего лишь жду звонка от Сашеньки. Сиди, я всегда рада поболтать с тобой. Хорошо, что пришла.
Однако я уже ничему не верила. Меня охватили сомнения, даже стало казаться, что кто-то ходит наверху, где располагались кабинет Александра Эдуардовича, верхний холл, библиотека и супружеская спальня. Насколько мне было известно, в этой семье не приветствовалось присутствие посторонних на втором уровне квартиры, в святая святых. Даже прислуга там появлялась лишь по крайней необходимости.
– У тебя там кто-то есть? – спросила я, тыча пальцем в потолок.
Леля растерялась, а потом рассердилась.
– Что за странный вопрос? – воскликнула она. – Кто там может быть? Я здесь, а Сашенька в отъезде.
– Значит, мне показалось, – делая глоток чудесного кофе, ответила я.
Однако Лелю это не удовлетворило. Она посверлила меня холодным взглядом и спросила:
– Ты что, мне не веришь?
Я не ожидала такой реакции, а потому растерянно уставилась на нее, не зная, что сказать.
– Пойдем, – она решительно схватила меня за руку. – Пойдем, посмотришь сама. – И Леля потащила меня наверх.
