Фантазии на криминальную тему - страница 29



– Что нельзя?

– Нельзя без обоюдного обсуждения принимать за истину бредовые видения неизвестно кого, – Анатолий перевел свой взгляд со страниц уголовного дела на собеседника. Этот его пристальный взгляд еще больше смутил Виталия.

– Ну, зачем ты так? Скажешь тоже, неизвестно кого. Я же объяснял тебе…

– Да помню я. Не оправдывайся. Все правильно. Думай о своем, а я почитаю. Хорошо? Потом поговорим, поспорим.

Виталий было обиженно насупился, но, сообразив, что ведет себя, как маленький мальчик, постарался придать своему лицу более подобающее в этом случае равнодушное выражение. Хм, подумал он про себя, надо же. А Зяба за это короткое время сильно изменился. Стал уверенным в себе. Мужиком стал, так сказать. Неужели же это я поспособствовал таким переменам в забитом жизнью, зачуханном человечке, каким тот был еще совсем недавно? Вполне. Ведь явно было заметно, что Анатолий осознает свою значимость в их общем деле. Н-да. Вот что значит понимание важности своего вклада в процесс выискивания истины. Верная самооценка, однако. Ладно. Пусть себе позабавится. Крови он не любит. К-хе.

– Ты чего кряхтишь? – отвлекся от чтения материалов Анатолий.

– Ничего. Просто так.

– А-а. Понятно.

Через минут двадцать Анатолий закрыл папку с материалами.

– Ну, что, Шерлок? – усмехнулся Виталий, – Согласен с выводами следствия? Тогда, давай, перейдет к более запутанному делу.

– Знаешь, Виталь, – Анатолий выглядел обеспокоенным, – По-моему, в этом случае все на самом деле не совсем так, как кажется на первый взгляд.

– А я что говорил? И в чем ты изначально ошибся? В чем твое представление подвело тебя в этот раз?

– Ты меня не понял, Виталь. Я сейчас говорю о вот этом вот деле. Не о предыдущем, – Анатолий постучал пальцем по только что рассматриваемым им документам, разложенным на столе.

– То есть? – удивился Виталий, – Не понял.

– Я про твое якобы раскрытое дело, где убийцей назначен муж-алкоголик.

Виталий опешил. Сейчас он рассчитывал вернуться к обсуждению той темы, с которой они начали разбираться сегодняшним вечером и на которую Анатолий уже выдвинул свою версию. Виталий уже проанализировал ее и собирался предъявить товарищу несколько весомых аргументов, оспаривающих его первоначальные выводы, хотя и догадывался, что они будут полностью и вполне обоснованно опровергнуты этим замечательным (да-да, замечательным) фантазером. Но вот то, что Анатолий заведет разговор на другую, совсем не интересующую сейчас Виталия тему, было для последнего полной неожиданностью. Это немного вывело его из равновесия. Он даже почувствовал некоторое раздражение.

– И с чего ты все это взял? – резко выдохнул Виталий.

– Ты сердишься? – удивился Анатолий.

– Я? Сержусь? С чего это? Хотя, да. Есть немного. Потому что в этот раз вижу, что твое воображение тебя подвело.

– Ты так считаешь?

– Конечно. Ну, ты сам посмотри. Открой-открой папку. Чего закрыл ее? Вот, видишь? Там все черным по белому написано. Выводы криминалистов, показания соседей, признание подозреваемого. Все. Что не так?

– В этот раз, согласен, все вроде бы на лицо. Но поверь, мне привиделось совсем иное.

– Ох уж мне эти твои видения, – недовольно буркнул Виталий.

– Но, собственно, именно из-за них мы с тобой тут и сидим, – развел руками Анатолий.

Виталий заставил себя успокоиться. С чего он так завелся, пронеслось в голове? Анатолий прав. Именно благодаря его способности они и начали общение. И они, его видения, пока что не давали сбоя. Наоборот. Направляли в нужное русло будущее расследование Виталия. Так чего же он сейчас злится? На что? На то, что этому чудику привиделось что-то, что полностью расходится с неоспоримыми выводами следствия по этому не столь значимому делу? Так не пойдет. Пусть выскажется. И не беда, если ему, Виталию, придется огорчить товарища. Вполне естественно, что каждый, даже самый необыкновенный, даже самый замечательный человек, может ошибаться. Указание на ошибки кого-то и признание этим кем-то своих ошибок в конечном итоге может улучшить качество последующей работы. Но сначала нужно выслушать заблуждающегося. Дать возможность ему высказаться.