А парни бурно и весело вспоминали свои школьные проказы. Александр положил свою могучую руку на худенькое плечо Анатолия, практически вдавив того в стул. Время от времени гигант, совершенно не замечая, что творит, потряхивал своего худенького соседа, заставляя его очки сползать на кончик носа.
– Смирный, – Александр обратился к Виталию, присоединившемуся к их мужской компании, – ты помнишь, как мы с тобой и Серегой напугали нашу классуху, Марину Григорьевну?
– Ты сейчас про какой случай вспомнил? Их много разных было, – сощурил глаза Виталий.
– Он говорит о том случае, когда мы заперли Зябу в шкафу для школьного инвентаря, – напомнил, хохотнув, Сергей.
– А-а. Ты про это. Было дело, – Виталий улыбнулся, представив себе прошлую картину.
– Ну, да, – подтвердил Александр, – А ты, Зяба, помнишь?
– Я помню все случаи, когда вы надо мной издевались, – абсолютно серьезно проговорил Анатолий.
– Да ладно тебе, – пробасил Александр, – Мы ж тогда были детьми. А дети иногда, признаю, бывают излишне жестоки. Но теперь то это может выглядеть совсем в другом цвете. Это было весело. Признай.
– Угу, – обреченно кивнул Анатолий пытаясь освободиться из-под руки Александра. Тот даже не почувствовал его напрасных потуг.
– Да-да-да. Я что-то такое припоминаю, – улыбнулся Игорь.
– И я, – признался Семен, – И правда, было весело. Марина Григорьевна так заверещала, так заверещала.
– Ну, конечно. Представляете себе картину? – Александр победным взором оглядел своих товарищей, – В классе подозрительная тишина. Только что-то скребется в шкафу.
– Ага, – подхватил Сергей, – Она нам, мол, что это такое? Не знаем, дружно говорим мы. Григорьевна открывает дверь, а там…
Все, кроме бедного Анатолия, прижатого к стулу могучей рукой Александра, абсолютно не замечающим причиняемые соседу неудобства, в голос расхохотались. Женщины, сидящие напротив них, вопросительно посмотрели в сторону гогочущих мужчин.
– Мы тут вспомнили, – вдоволь насмеявшись, через стол пояснил бывшим одноклассницам Семен, – как однажды Марина Григорьевна решила открыть шуршащий шкаф. Открывает его, а там – Зяба. Сидит, связанный по рукам и ногам. Рот залеплен скотчем. Подбородок лежит поверх колен. А на очки приклеены бумажки с нарисованными огромными глазами. Помните? Классуха наша тогда чуть в обморок от неожиданности не упала.
Женщины тоже весело рассмеялись, с нескрываемым интересом посмотрев на смутившегося Анатолия.
– А вот вам другой случай, – напомнил Сергей, уже обращаясь ко всем слушателям за столом, – С нашим завучем.
– Ты про Виктора Ильича? – уточнил Игорь.
– А то про кого еще?
– Хороший мужик, – заметил Семен.
– Да. Хороший, – подтвердил Сергей, – Другой обиделся бы. Всем двойки поставил да родителей в школу вызвал. А этот нет. Посмеялся со всеми и продолжил урок.
– А что за случай то с ним был? Напомните, – попросила молчаливая Любочка.
– Ну, рассказывай, Серега, – буркнул Александр.
– Да это наш Пашка учудил.
– Паша? – спросил Виталий, – А где он, кстати?
– В командировке. Но на следующий год обещал обязательно со всеми нами встретиться, – пояснила Светлана.
– А-а, – протянул Виталий, – Ладно, Серый, продолжай. Я что-то и подзабыл про эту историю.
– А что продолжать то? Пашок наш, проказник этакий, перед уроком взял кусок мела и привязал его за один конец белой нити. Перекинул ее второй конец через плафоны ламп, висящие на потолке, на свою заднюю парту и сидит себе, ждет учителя. А до этого сам мел поместил на самый верхний край школьной письменной доски. Ильич то, он подслеповатый всегда был. Даже в своих очках эту нитку не разглядел бы. А она на белом фоне потолка и нам не особо видна была.
