Но не только любовь к науке стала решающим фактором поездки. Втайне Алла надеялась встретить у профессора Владимира Воеводина, с которым была знакома с тех времен, когда профессор второй раз женился на его сестре. Случилось это пару лет назад. Красавец с красноречивым прищуром бездонных карих глаз запал в ее девичье сердце со слабой надеждой на взаимность.
«На новом месте приснись жених невесте».
Алла сделала еще одну попытку уснуть. Организм на этот раз смирился с неизбежностью или удовольствовался куском сыра, проглоченного второпях. Мысли плавно перетекли с присказки (ясное дело – Алла собиралась увидеть во сне Владимира) к ограблению. Алла не сомневалась, что видела грабителей! И если бы не сыр, она закричала бы вовремя. Тогда все убедились бы, что у нее не галлюцинации. Разве могут привидения гаденько хихикать? Они же должны быть бестелесные и прозрачные, а Аллочка ясно видела темной ночью их огромные фигуры и наглые рожи. Нет, рож она как раз не видела. Но была уверена, что рожи наглые, раз уж они сумели проникнуть в запертый дом, чутко охраняемый сигнализацией доблестной вневедомственной охраны. И выйти из него живыми и невредимыми. С картиной… Но картина осталась висеть на месте… Неужели Алла ошиблась и они несли что-то похожее на картину? В лунном свете позолоченный багет отливал зловещим бликом, Алла не могла ошибиться. Как обидно, что ошибается профессор, думая про видения от недоедания!
Или это на самом деле видения? Ведь картина цела.
– Надо больше есть, – вздохнула Аллочка, отворачиваясь к стенке, и грустно добавила: – Бананов.
Утром за большим круглым столом в гостиной собрались все обитатели коттеджа.
Первой прибежала Алла, ей срочно потребовалось взглянуть на «украденное» полотно. Оно висело на своем месте как ни в чем не бывало. Удрученная девушка села за стол и принялась водить вилкой по скатерти, стараясь ночное происшествие вспомнить до мелочей. Утром все действительно казалось привидевшимся…
– Как вы нас напугали, Аллочка. – В гостиную под руку с женой зашел Стае Воронцов.
От него несло освежающим морским бризом парижского разлива, Алла чихнула.
– Правда, – кивнула его супруга. – Я тоже как-то сидела на диете, – усаживаясь рядом с Аллой, принялась рассказывать Анастасия, встряхивая мелким бесом на светлых волосах, – так мне в каждом углу чудились гамбургеры с сочным мясом и хрустящей корочкой…
Алла проглотила слюну, Анестезия (так она называла про себя Воронцову) над ней фактически издевалась. Но она не могла возразить из– за дурацкой картины!
– Доброе всем утро, – бодро и радостно, словно выиграл в лотерею, произнес вошедший в гостиную студент Костик. – А-а-а, – протянул он, глядя на Аллу, потер выпуклый лоб, потом почесал намечающуюся лысину, – вчера было полнолуние. Мне тоже всякая муть мерещилась: сублимация трехмерного пространства экранировалась в теорему Пифагора…
– Не нужно меня успокаивать, – отмахнулась Алла.
– Да, – горестно заметила Анестезия, – бедный Иван Терентьевич!
– Я позвонила, с ним все в порядке. Он, как обычно, бредит.
Ирина Аркадьевна в черном шелковом кимоно «а-ля распрекрасная гейша» была восхитительна. Ее белокурые волосы, туго собранные в пучок и украшенные странными заколками, похожими на длинные иголки, подчеркивали стать и холодную отчужденность. Алла отметила: Ирина была безупречна. Если бы она имела такой же утонченный вкус и хотя бы небольшие денежные средства, вполне возможно, что серая мышка осталась бы с носом.
