Девушка при виде Витька перепугалась и попыталась натянуть на себя простынь, но он резким рывком сорвал с нее бледную защиту и навалился, подминая ее под себя.
Из протокола допроса потерпевшей.
«… У него было такое ужасное лицо, что я сильно испугалась и начала кричать. Особенно после того, как он, помахав своим обрезком, держа его в руках, навалился на меня и стал душить. Руки у него были мокрые и холодные, как у жабы. Я начала вырываться, а он ухватил меня за уши и норовил вытворить непотребное. Вырваться мне удалось и, в чем мать родила, я побежала из квартиры. В коридоре столкнулась с Панасом, который смеялся и пытался меня удержать, но я ему врезала ногой в пах, и он скрючился. В совершенно голом виде уже на лестничной клетке меня увидела соседка, и мы вызвали милицию».
Следователь внимательно посмотрел на Вознюхина.
– Вы подтверждаете, что пытались изнасиловать девушку или по-прежнему будете упорствовать? – спросил он Витька.
– Я, я…, – промямлил Витек.
– Что, я? – строго спросил следователь.
Витька заплакал.
– Гражданин следователь, – сквозь слезы прохлюпал Вознюхин, – я больше не буду.
– Ну да? – с сарказмом спросил следователь. – Что ж мне вас понять и простить? Вы знаете, сколько вам светит?
– Нет, – ответил Витек, размазывая сопли по губам руками.
– От трех и выше, – спокойно сказал следователь.
– Ой, мамочка – только и прохрипел Витек.
– Так-то вот, – сказал следователь, вставая, – вы тут пока посидите, я сейчас приду.
Прошло минут пять, и он снова вернулся в кабинет с какими-то бумагами и уселся на свое место. Стул предательски скрипнул от неловкого движения Вохнюхина, следователь повел носом, поморщился, но ничего не сказал, только встал и, подойдя к окну, открыл его пошире.
– Вот что, гражданин режиссер, – произнес он тихо, поворачиваясь к Вознюхину, – моим руководством на основании заявления вашей матери с просьбой о помощи, что предусмотрено соглашением о секретных сотрудниках, и славном прошлом вашего деда, принято решение…
Витька весь напрягся и помотал головой, явно ничего не соображая.
– Так, вот, – продолжил следователь, – вы сейчас подписываете с нами соглашение о секретном сотрудничестве, мы в свою очередь закрываем это дело, тем более, что дама эта, – он кивнул на стол, указывая на папку с уголовным делом, – весьма легкого поведения. Вы согласны?
– Да, да, согласен, – Витька глотнул слюну. – Давайте, я все подпишу.
– С вами свяжутся, когда это понадобиться, – произнес следователь, пряча подписанную бумагу в сейф, – Вам присвоен агентурный псевдоним «Шар», уважаемый Виктор Демьянович Вознюхин-Болотный. Вы свободны!
Виктор Демьянович подскочил со стула и бросился пожимать следователю руки.
– Спасибо, спасибо вам, – тараторил Вознюхин. – Я больше никогда и нигде!
– Будет вам, милейший, – брезгливо вытирая руки носовым платком, сказал ему следователь, – а вот Панасу придется туговато.
Вознюхин перестал выражать свое отношение к происходящему и застыл в немой позе с протянутой рукой. А про подельника-то он и забыл!
– А что с ним не так? – поинтересовался робко удачно освобожденный.
– Он отказался подписывать документ, – ответил следователь, откидываясь на стуле.
– И что теперь? – испуганно спросил Витек.
– Да ничего, – ответил следователь, – дело ваше, как и обещал, мы спустим в архив, вас ждет удачная карьера, а вот ему придется навсегда забыть о кинематографе.
