– Готов, – заключил он. – Смотрите-ка, этот какой-то другой. На козла смахивает.
– А вы молодец, Курт, – сказал Бенито. – Извините меня.
– Засуньте себе в задницу свои извинения, – ответил тот.
Лана поднялась на ноги, отряхнула юбку и пробормотала:
– «Я же говорил вам, что это русский танк, а вы всё – глюк, глюк…»
Курт неожиданно засмеялся. Лана покосилась на него и невольно улыбнулась тоже. Неожиданно она поняла, что Курт намного моложе, чем выглядит.
– Bist du aus Scherbe auch? – спросил он.
Лана отрицательно покачала головой.
– Я из того самого танка, – ответила она.
– Так у вас тут недавно праздник был, – усмехнулся Курт.
– А у вас, я так понимаю, этот день – до сих пор день национального траура? – вежливо осведомилась Лана.
– Мне на это давно насрать, – пожал плечами парень.
– Мама, смотри, там люди и страшные дяди! – закричала Люсия.
Улыбка исчезла с лица Курта.
– Отойти от окна! – рявкнул он.
Эухения попятилась.
– Пойдём поиграем, милая, – она потащила дочь к шкафу.
Курт покосился на изуродованное тело в углу и пробормотал:
– Так вот кому он сигналил…
– Он подал своим товарищам какой-то знак? – с интересом спросил Карлос. – И вы его по этому знаку и засекли?
– Да, – сказал Курт устало.
Карлос перевёл взгляд с трупа на окно и обратно на Курта. Лана восхитилась – она и не думала, что эта кудрявая голова снабжена таким мощным процессором.
– Разрешите мне всё-таки посмотреть, – попросил Карлос. – У меня ведь такая профессия.
– Только не фотографируйте, знаю я вас, – хмуро ответил Курт.
– Не беспокойтесь, – заверил тот парня и протиснулся к окну.
Лана последовала за Карлосом. Подбадривая людей пинками, карикатурные фигуры с автоматами в руках загоняли их на футбольное поле. Большая часть людей носила зелёные ватники арестантов, но некоторые были в белых халатах. Так же среди пленных оказались несколько человек в гражданском платье. Среди чудовищ Лана насчитала трёх «волков», двух «лисиц» со слезящимися глазами и одного «кабана». Увидев свёрнутый набок пятачок, Лана поняла, что это те же самые, что напали на столовую.
– Смотрите, это же Иеронимо! – воскликнул Бенито.
Лана и не заметила, как он подошёл к ним.
– Надо его освободить! – продолжал Бенито.
– Не городите чепухи, – сказал Хуан. – У нас два автомата на четверых, с нами две бабы и ребёнок. А у меня магазин почти пустой. Самим бы уйти…
«Кабан» ударил клыками под коленки ближайшему человеку, полному мужчине с окровавленным лицом, одетому в рваный белый халат. Человек упал. «Волки» и «лисицы» засуетились. Поднимая к небу вытянутые морды, они открывали и закрывали их. Отрывистый лай доносился даже через стекло. Монстры явно пытались дать людям какие-то команды. Наконец до пленников дошло, чего от них хотят. Люди начали садиться на землю.
– Что они делают? – спросил Карлос.
– Они заставили людей сесть? – лениво поинтересовался Курт.
– Да.
– Сейчас будут обращаться, – Курт вытащил из кармана пачку сигарет. – Эта музыка на полчаса, не меньше. Переждём и пойдём дальше.
– Можно подумать, вы это уже видели, – нервно сказал Бенито.
– Видел, – безразлично ответил Курт. – Хуан, дай прикурить, я свою зажигалку посеял где-то…
Охранник подошёл к нему. Парень склонился над пламенем зажигалки.
– Чего у тебя руки трясутся, не опохмелился, что ли? – сказал Курт недовольно.
По людям на футбольном поле пробежала волна боли. Кто-то схватился руками за голову, кто-то, скрючившись, катался по грязной траве. Иеронимо, отказавшийся сесть, пустился в пляс. Он судорожно дёргал конечностями, неестественно выгибая их, словно механический паук, в котором что-то разладилось. Огромный механический паук в твидовом деловом костюме.
