Игорь и Дзен вошли внутрь, и дверь захлопнулась, перекрыв исходящий от них поток информации.
И здесь пока мы выяснили не очень много. Человека посетила яркая идея, и он решил воплотить ее в жизнь. Посетила она его не сегодня и даже не вчера, а, скорее всего, давно, иначе бы он не хмурился, а радостно улыбался, как Алена при нашей первой встрече. Почему мы вспомнили Алену? Да потому, что отличная идея сродни отличному предложению, о котором долго мечтал. Кажется, еще шаг – и ты на космодроме, и вот-вот ракета поднимет тебя на небывалую высоту. А потом, через довольно короткий промежуток времени человек начинает понимать, что идея, даже самая гениальная, сама по себе – ничто. О ней надо заботиться, кормить и поить, иначе, она загрустит, зачахнет и умрет, как питомец томагочи у нерадивого хозяина. Или украдут и воплотят другие – неизвестно, что хуже. К тому же, на входе на этот космодром мечты стоит будочка, из которой спросят: «А билетик на ракету приобрели? Предъявите!».
Но Игорю и его идее повезло: он где-то нашел приличные деньги или уже имел их до возникновения идеи, и стал продюсером. Возможно, повезло ему и с Дзеном. Во всяком случае, Дзен – то ли арт-директор, то ли культ-менеджер – пытается Игоря в этом убедить. Посмотрим…
Глава 3. Майор и лейтенант
В просторном кабинете на дорогом ореховом паркете лежал солидный мужчина с чисто выбритым черепом и аккуратной, почти бескровной дыркой во лбу. На его лице застыло удивленное выражение – казалось, даже после смерти он все пытался понять, как такое могло произойти.
Совсем молодой человек с соответствующими возрасту лейтенантскими погонами сидел в кресле у стола с компьютером и выдвигал ящики. Его старший коллега, явно умудренный жизнью и поощренный за это чином майора, стоял у двери с кожаной папкой подмышкой и расспрашивал крайне заинтересованную происходящим сотрудницу продюсерского офиса – даму с выдающимся бюстом, из-за которого она смотрелась не менее солидно, чем шеф, только ничему не удивлялась.
– Как утром выглядел? Да так же… – Она кивнула на лежавшее на полу тело. – Как обычно.
– Может быть, волновался? Нервничал? – уточнил майор.
– Ой, еще как нервничал! Он на выходные в Париж собирался, а ему что-то визу задерживали. Вот знал бы, так и не переживал бы из-за визы понапрасну.
– Никого не видели? Никто из посторонних не входил и не выходил?
– Так я же вам объясняю! Вдруг свет погас. В кабинетах-то еще ничего, а в коридоре – хоть глаза выколи! Не то, что посторонних – себя не видно! А когда снова зажегся, я к шефу заглянула узнать, не нужно ли чего. А он лежит уже… Значит, не нужно.
Лейтенант вынул из ящика фотографию, положил на стол и негромко, но очень значительно произнес:
– Товарищ майор…
– Хорошо. Спасибо. Пока свободны.
Во время всего разговора майор смотрел сотруднице прямо в глаза, поэтому улыбки на прощанье не удостоился. Что его, впрочем, не задело и не смутило. Вероятно, он гораздо охотнее удостоился бы второй звезды на погон, а взгляды на женские бюсты этому желанию никак не способствовали – скорее, даже мешали.
Когда дверь за дамой затворилась, майор направился к столу.
– Опять она, товарищ майор!
На фотографии хозяин кабинета стоял в окружении трех улыбающихся красавиц. Одной из них была Алена, и палец лейтенанта указывал на нее.
Майор лишь мельком взглянул на фото, кивнул и расстегнул «молнию» коричневой папки.
