Вот уже почти час Семен Семенович пытается придвинуть свою коленку к Лерочкиной, но, когда коленка уже у самой цели, начинается антракт. Газировка с пирожным – слабое утешение, и во втором акте Семен Семенович повторяет эксперимент с тем же успехом.
Ах, Лерочка! Белая розочка, майн Розенблют, губы – две недозрелые вишни.
«Другая же на-а-глая, алая,
Была, как мечта небыва-а-лая…»
Это уже о Кларе поется.
Семен Семенович стал избегать Клару. При одной мысли о ее ласках ему делалось гадко на душе. Вот что значит другая любовь. Но совсем не встречаться с Кларой было невозможно, ведь она его по-прежнему подкармливала и давала денег. А на какие шиши, как вы думаете, ходил Семен Семенович смотреть лебедей?
Наглая пышногрудая Клара – нихт майн Розенблют – заподозрила что-то неладное. Как-то раз, выдавая Семен Семеновичу очередные карманные деньги, она обхватила его за талию. Семен Семеновича невольно передернуло, и тогда Клара спросила с усмешкой:
«Что с тобой, рыбонька? Что же ты дергаешься, майн херц4? Уж не влюбился ли ты в кого?»
«Влюбился», – признался Семен Семенович.
«Ах ты подонок! Ублюдок! Кобель недорезанный! Дрек мит фёфер5!!!» – Клара отхлестала Семен Семеновича по щекам, разрыдалась, вышла из подсобки. Потом Вернулась, спросила:
«Сколько ей лет?»
«Семнадцать…»
«А-а-а! Я уже было подумала…»
Клара впала в прекраснодушие:
«Влюбился!.. Ути-пуси. Мальчишка глупый, сиротинушка моя! Да разве же тетя Клара запретила тебе влюбляться? Только не надо от тети шарахаться, надо все честно сказать. Клара умеет уважить чужие чувства!» – И она еще раз ударила Семен Семеновича по щеке.
Выпили вина. Клара поклялась по-прежнему любить Семен Семеновича, теперь уже как сына. Тем более скоро должен был выйти из тюрьмы ее сожитель Степан, которому она все эти годы исправно посылала папиросы и сухари. Но главное, Клара не отменила своего содержания:
«Учись, радость моя. Был бы толк, а о деньгах не думай».
Она даже стала давать Семен Семеновичу чуть больше карманных денег, сочтя что теперь в его потребительскую корзину входят цветы, билеты в кино и двойные порции мороженого.
11.
После третьего «Лебединого озера» Семен Семенович решил признаться Лерочке в любви. Они сидели на скамейке, позади стоял калиновый куст с облетевшей листвой, Лерочка ела мороженое и рассуждало о возвышенном:
«Ах, сегодня Алла Осипенко в роли Одетты была особенно хороша», – сказала она и зевнула, – «в прошлый раз мне понравилось значительно меньше».
«Я люблю тебя», – тихой скороговоркой произнес Семен Семенович куда-то в сторону. Это был пробный шар, если бы Лерочка ждала его признания, она бы его услышала. Но она не услышала. Или подумала, что это шелестят, перешептываются осенние листья. А точнее, она в этот момент снова зевнула, а когда человек зевает, он ничего не слышит, как глухарь на току.
«Кстати, в позапрошлый раз мне очень понравилась Алла Шелест, а тебе разве нет?»
«Я люблю тебя», – повторил Семен Семенович еще тише.
«А? Что?!» – Лерочка вздрогнула и оглянулась. Кто это мог сказать? Может, эхо, или птичка чирикнула? Она посмотрела на Семен Семеновича. Да это же он! Вот еще даже не рассеялось облачко пара, вылетевшее у него изо рта.
«Глупости, Сеня», – сказала Лерочка тоном строгой учительницы, – «ты сам хоть понимаешь, что сказал? Нам еще рано думать о любви. А потом мы же совсем не подходим друг другу».
