Духота сжимает плечи,
под синевой
птицы летят,
а я все отчаянно думаю,
где ты?
Красный занавес застилает глаза.
И я падаю на пятилетний матрас,
поднимая к потолку
пыль – одну из причин
удуший посреди сна,
чрезмерно присовокупив алкоголя,
согласно максиме вредной привычки.
Прекратить писать
не позволяет что-то,
и замолчать говорливое лишне тянет
всегда
– не безбрежно затоптана земля —
семя взойдет позже
в тех
райских садах.
Но не подпускает и колется куст угрызений:
ночи проходят в тесноте
перепавших накоротке со —
единений – не оправдательного распада,
подчиняя все извинять тобою – постой;
пусть дождь раскаяния все смоет
и шелуха сойдет
во вешние воды,
в головокружении цветения:
мы еще, по-прежнему, живы́.
