Фаустус и другие тексты - страница 11

Я всегда находил для своего безумия хлеб, но пусты мои закрома, а безумие осталось при мне.

Я обожал обожать, но всякую вещь обожаешь лишь раз, а я обожал столько всего…

Я познал слабость мгновений, мощь длящегося.

Я знаю времена вне веков, векá вне длящегося и мгновения, превосходящие мощью тысячелетия.

Я знаю внутренние небеса и острова в душе, убежища и утраты.

Я узнал все, что только можно знать.

Я увидел все, что только можно видеть.

Я рассмотрел со всех сторон время, ведущее к забвению.

Я обожал обожать, но всякую вещь обожаешь лишь раз, а я обожал столько всего…

И день тек за днем, и я был Пенелопой, ибо днем и ночью делал то, что она делала по ночам: никогда не использовал заново нить своих дней.

Беги, о нить, по кругу!

Пенелопа распускает сказание дней, канитель мнительных дней всю ночь времен.

Я обожал течение воды, обожал течение дней, обожал ночь времен… но всякую вещь обожаешь лишь раз.

И все говорили мне:

«Придите, идите ко мне, но поостерегитесь; не оставайтесь рядом со мной. Придя ко мне, обо мне забудьте и возвращайтесь к себе. Забыв меня, когда будете рядом с собой, забудьте себя».

И я отвечал:

«Забудьте меня, забудьте себя и всех, кто говорил вам: „Придите ко мне“. Когда все мы канем в забвение, мы будем вместе».

В начале было забвение.

Итак, было начало,

Начало было концом,

Альфа в омеге.

Во времена, когда не было дня, душа оставалась отделена, не будучи из материи.

В день, когда не было дня, я обожал ночь времен.

Там суть голосá, не присущие никоему сущему,

Пространство служит для звуков формою тишины,

И звучит музыка начала, ставшая началом музыки.

Обнаружить мгновенность важнее вечных законов.

Там живет глаз в душе, что сразу и обожание, и обожаемое.

Рембо, Данте или Сезанн,

Сократ и Галилей,

Герои древних земель…

Ваши взгляды оставляют след, как туфелька принцессы, мебель преданно запечатлевает свой оттиск у меня на душе, но, торгуя песком, следов не оставишь.

День за днем вы были Пенелопой. Пенелопа распускает сказание дней, канитель мнительных дней – песок времен.

Я обожал героев древних земель,

и землю героев и вóды земли:

Иордан, Ганг и Темзу,

Великую китайскую стену

И бастионы Солима,

Рейтара с крыши мира

Легендарного Парсифаля,

И полночное солнце,

Процессию звезд,

Рембрандтову позолоту,

Множественность миров

И венецианские пудры:

Больше чем историю сна

Больше чем историю того или иного бога

Слушайте саму богиню, она заставит вас грезить

Над потоками ночи

Где спят планеты

Где живут Николай Чудотворец, Гамлет и Оберон.

Я обожал богинь древних земель и лес богинь:

Нимф в золочении, перламутре и ореоле

Золотых лимф Авроры,

Нимф в облачении, ублажении и ореоле

Золотых лимбов солнца,

Я пересек ваши леса

Чтобы послушать фей

Пересек ночи

Чтобы выслушать ваши сны

Зонды в ореоле, пересечении, облачении

Уймы милостивых золотых фей.

Нимф в обожании, ублажении и золочении

Алмазов ночей снов.

О радужные перламутры в аромате коралловой плоти, что поднимают лучи лунными рычагами вплоть до жемчужного озера!

Итак, было начало;

Обожание начала

Было началом обожания.

В начале было забвение,

Забвение было обожанием.

Переход феи

От забвения к забвению

Таким однажды предстал мне мир.

Там не было Пенелопы, не было Оберона,

Не было древних земель и не было феи,

Не было ни обожания, ни чуда,

Нечего обожать.

Там не было истинного, не было ложного

И Мое несло в себе нечто скрываемое.

Я пребывал в сокрытии, если «пребывал» действительно значит – о нет! – сбылся.