В холле братья обшарили Довбуша с ног до головы, но как-то вяло и, конечно, не нашли ни серикена за шиворотом, ни рояльной струны и явары в рукавах. И однозарядный «паркер», и зажигалка – все осталось при хозяине. Потом его провели по широкой лестнице на второй этаж. В приемную, где Довбуша уже ожидал господин Очеретько.
Классифицировал типаж Сергей сразу, при первом же взгляде на банкира. Класс: кровососы. Отряд: мелкие хищники. Вид: крысы. Подвид: крысы серые. Алчное, неутолимое создание, не самая крупная, а потому особо злобная и трусливая особь. Подобные твари никогда не смотрят собеседнику прямо в глаза. Взгляд их мечется по сторонам, руки не находят себе места, ножки сучат, язык болтается. Они не умны и не эстетичны, зато, даже в грошовом деле, надуют и прокинут любого штатного умника. Признают только один аргумент – грубую физическую силу. А дабы исключить влияние подобной аргументации на свою ущербную психику, господин Очеретько подобрал себе охранников «по понятиям».
Сергей, не без отвращения, тиснул вялую ладошку хозяина и без особых церемоний и приглашений занял одно из кресел, обтянутое теплой светлой кожей. Очеретько занял другое кресло и теперь собеседников разделял лишь изящный журнальный столик.
– Ну…с, – глазки банкира юркнули в сторону, – Что хотел передать мне Юрий Данилович?
– Мы можем говорит совершенно свободно? – интимно подался к нему Довбуш.
– Да… – удивленно поднял жидкую белесую бровь хозяин.
– У меня есть основания полагать, что наш разговор могут прослушать, – веско заявил Сергей и очертил пальцем возле уха круг.
– Кто? – взгляд банкира испуганно мазнул по лицу собеседника.
– Именно по этому поводу Юрий Данилович меня и уполномочил.
Очеретько прикинул что-то в умишке и улыбнулся, ощерив мелкие зубы:
– В этой комнате мы можем не опасаться прослушивания, – он кивнул головой в угол. Довбуш проследил направление, но ничего особого не увидел.
– Там работает прибор, который подавляет и блокирует любой радиосигнал, – пояснил Очеретько.
– А… – понимающе кивнул и Довбуш, – Я слышал о таких. Он надежен?
– Абсолютно.
– Что ж… тогда приступим к делу, – Довбуш аппетитно потер ладошки, – Вопрос, собственно, у меня только один…
Он замолчал, испытующе глянул на банкира.
– Я слушаю, слушаю… – тот с готовностью даже развернул навстречу вопросу треугольное ухо.
– Вадик Векшин где?
– Не понял… – мелкие морщинки на лбу банкира разгладились и он впервые заглянул собеседнику прямо в глаза.
– Я спрашиваю, что ты, сука, сделал с Вадимом Векшиным? – раздельно и внятно произнес Довбуш, изменив, однако, формулу вопроса.
– Ты… ты с кем разговариваешь, козел? – губы Очеретько заходились мелкой дрожью и злобная гримаса перекосила его худое крысиное личико.
Довбуш вальяжно откинулся на спинку кресла. Забросил ногу за ногу:
– Во-первых: разговаривать по-настоящему я начну, когда поставлю тебе на яйца горячий утюг – по нашему, русскому обычаю. Во-вторых…
Он не успел закончить мысль. Собеседник пулей вылетел из своего кресла, метнулся с криком к двери. Через мгновение через дверной проем уже протиснулся озабоченный орангутанг, за ним поспешал другой. Оба застыли на пороге, пялясь в Довбуша злобно и настороженно. Очеретько укрылся за широкими спинами братьев и, уже оттуда, с властными интонациями распорядился:
– Ян, Димитрас! Возьмите этого мерзавца. Я хочу знать, кто его послал и на кого он работает. А потом… потом посмотрим.
