Сумерки, подобные густой багряной крови, растекались по небу, смешиваясь с фиолетовыми и лиловыми оттенками, предвещая наступление ночи. Коул за рулем своего потрепанного автомобиля свернул с асфальтированной дороги на едва различимую проселочную колею, которая, словно змея, извиваясь, шла прямо к заброшенной ферме. Высокая трава, когда-то тщательно скошенная, теперь хозяйничала на полях, буйно разрастаясь сорняками. Она плясала под натиском ветра, уподобляясь изумрудному океану, бескрайнему и уходящему за горизонт. Плотная, почти непроходимая стена поглотила все следы былой цивилизации, как и путь к владениям Келви.
Ферма, появившаяся из полумрака, предстала перед ними в виде зловещего силуэта на фоне алого заката. Эмили, сидевшая рядом с Коулом, вцепилась в край своего платья. Ее лицо бледнело в быстро сгущающихся сумерках. Взор девушки, скользнувший по ферме, невольно наполнился беспокойством. Разрушенная крыша основного дома являла собой зияющие темные провалы, подобно беззубому черепу – пустому и безжизненному. Древесина стен, ранее отличавшаяся прочностью и надежностью, теперь была укрыта зеленовато-серой плесенью, проникающей в гниющие доски. Оконные проемы, лишенные стекол, напоминали пустые глазницы, беззвучно созерцающие окружающее запустение. Но больше всего Эмили пугал стоящий посередине амбар. Его деревянные стены, покрытые трещинами, казались на грани полного разрушения. Отдельные фрагментами бывшей кровли еще виднелись, подпертые хрупкими почерневшими балками. Воздух был пропитан тяжелой давящей тишиной, разрываемой лишь зловещим карканьем ворон. Они кружили над полем, словно черные призраки, предвещающие беду.
Эмили поежилась, почувствовав леденящий душу холод, который пробежал по ее спине, оставляя за собой ощущение неприятного предчувствия. Коул, напротив, казался очарованным этим местом. Его глаза горели странным восторгом. Он остановил машину, заглушая мотор, и тишина стала еще более ощутимой, наполняя воздух невыразимым напряжением. Из глубин разрушенной фермы доносился едва уловимый шум, похожий на шорох крыльев или скрип старой древесины. Что-то шевелилось в тени, и Эмили, сжав кулаки, с тревогой ожидала того, что может скрываться за стенами этой заброшенной фермы, погруженной в объятия мрака. Запах сырости и плесени смешивался с неприятным земляным ароматом, усиливая чувство тревоги.
– Так… – тихо произнес Коул, открывая дверцу автомобиля. – Жди меня здесь. Я только сфотографирую амбар и гляну, что внутри.
– Будь осторожен. Это место выглядит так, будто готово упасть от легкого дуновения. Не лезь никуда… – попросила девушка, не в силах оторвать глаз от жуткого здания.
– Не переживай, – отозвался мужчина, захлопывая дверь. Каждый его шаг сопровождался хрустом сухих стеблей под ногами, но он настойчиво пробирался вперед, пока не остановился прямо напротив амбара.
– Я сделаю несколько снимков. После этого ненадолго зайду внутрь. Договорились? – спросил Коул и, не дожидаясь ответа, щелкнул несколько раз камерой, а после скрылся в тени высокого здания.
Эмили сжалась в кресле, не зная, что делать. Страх, будто ледяные пальцы, проник в ее сердце. Время тянулось мучительно долго, и с каждой минутой темнота сгущалась, становилась все непрогляднее. Коул не возвращался… Вороны все так же предательски кричали над полями, даже не собираясь умолкать. Их крики будто только нарастали, предвещая нечто ужасное…
