Конечно, он попытался добавить в танец хоть какую-то каплю интима и романтики, но получилось плохо – в глаза ему Алёна не смотрела, руки с бедер убирала, а на ласковые словечки зевала.
– Уже нашла кого-нибудь у себя там, в городе?
– В смысле?
– Ну, не притворяйся.
Алёна вздохнула. На нетактичный вопрос она решила ответить тем же тоном:
– Ищут потерянные ключи, а у меня всё есть.
Вадим усмехнулся, хотя и не понял метафоры.
– Так, значит…
– Это значит, – она отпрянула от него, – что музыка кончилась. Спасибо за танец.
Уязвленный, Вадим все же отступил в поисках другой партнерши, более отзывчивой, чем Алёна. На самом деле, танцевать ему особо не хотелось, но заставить девушку ревновать – безумно.
Алёна лишь безнадежно качала головой, наблюдая за ним и за какой-то обезумевшей от счастья девчонкой. Только позже, приглядевшись к его жертве хорошенько, она поняла, что это Таня. Она рассмеялась, зная, что музыка, пусть и менее громкая, заглушит ее смех.
И вдруг неожиданно чьи-то руки легли ей на плечи. Алёна, догадавшись, кому они принадлежали, инстинктивно содрогнулась, не решаясь обернуться.
– Не подарите мне танец, принцесса?
Алёна посмотрела на мужчину через плечо, затем повернулась полностью, отвечая на ироничный вопрос искренней улыбкой. Да и зачем бороться с собой?
Он был намного выше нее, и, чтобы смотреть ему в глаза, ей приходилось слегка откидывать голову назад. Только в темноте она могла смотреть на него.
– Не устала еще? Спать не хочешь?
Она отрицательно покачала головой.
– А я хочу. Но я-то старый, объяснимо.
Алёна скривила гримасу.
– Ты не старый.
Фёдор рассмеялся.
– Ну, раз обращаешься на «ты», значит, еще и правда молодой. А я тебя видел последний раз, кажется, лет девять назад, – или больше? – когда вы с родителями приезжали к матери за урожаем.
– Да…
– Мы с тобой в прятки еще успели поиграть, – он посмеялся, – я помню.
Перед глазами Алёны сразу предстала картина из детства, расплывчатая и неясная, но все же она коренилась в ее памяти прочно. Может, потому, что на ней присутствовал образ Фёдора, тогда еще совсем юного?
Ей нравилось чувствовать его руку на своей талии, ощущать теплоту его ладони, в которой покоилась ее ладонь, нравилось, что он держался от нее на приличном расстоянии, и все же достаточно рядом, чтобы можно было вдыхать его аромат – терпкий, мускусный, словом, мужской.
Едва она успела насладиться его близостью, как вдруг раздался грохот из кабинета. Потом поднялся женский пронзительный крик, затем мужская грубая брань.
Драка.
Все бросились на шум, кроме Алёны и Фёдора.
– Лучше уйдем отсюда. – Сказал он ей. – Я знаю, чем это все кончается.
– Но там где-то Таня!
– Она тебе не дочь. Пошли.
– Нет, надо забрать и ее.
– Это не садик, а ты ей не мать, – настаивал он спокойно (музыка, естественно, прекратилась). – Сейчас ты не понимаешь, но в будущем этот совет тебе пригодится: «Ты сама себе и мать, и дочь».
В конце концов, Алёна подчинилась. Они покинули клуб, а по дороге домой встретили несущуюся в сторону пункта разгоревшейся потасовки милицейскую машину.
– Вот видишь, – вздохнул Фёдор, украдкой взглянув ей вслед.
Алёна, переполнившаяся волнением, остановилась.
– А что, если Таня так и не ушла?
– Она наверняка не ушла, – кивнул Фёдор, не желавший успокаивать Алёну ложью, в которую сам не верил.
– У нее могут быть проблемы.
– Да, – и это подтвердил мужчина, – но они не твои. Пойдем домой.
