– Ладно, будь по-вашему. Как мужчина, я вас понимаю. Однако потрудитесь не мешать мне работать. Побеседуйте, вот скажем, с господином поручиком о воинских дарованиях вашего знакомца. Но, прошу вас, держите себя в руках.
Лаис вновь сидела перед контрразведчиком, с печалью глядя на его резко посуровевшее лицо. Она никак не могла взять в толк: как этот милый человек и приятный собеседник вдруг превратился в настоящего цербера.
– Прошу вас ответить, госпожа Эстер, в какой сумме исчисляется ваше состояние?
– Увы, я об этом ничего не знаю.
– То есть как это? – удивленно, почти растерянно задал вопрос Платон Аристархович.
– С тех пор, как господин Шультце любезно возложил на себя заботу о ведении моих дел, у меня не было нужды интересоваться счетами, вкладами и тому подобными низкими материями.
– Это крайне неосмотрительно. – Лунев покачал головой. – Как же вы получали деньги?
– Я говорила Конраду, что мне нужно, ну, допустим, десять тысяч рублей. Он ехал в банк и привозил мне столько, сколько я спрашивала.
– Сам?
– Ну да.
– У него был ключ от вашего сейфа, номер счета, право подписи?
– Именно так.
Платон Аристархович осуждающе покачал головой.
– Сударыня, должен вам заметить, что вы попали в крайне неприятную ситуацию. Я вынужден буду изъять для экспертизы все имеющиеся у вас купюры достоинством выше пяти рублей.
– Но, Платон Аристархович, помилосердствуйте, как же так?
– Мне крайне неприятно говорить вам об этом, но Конрад Шультце – родной брат известного фальшивомонетчика Артура Шультце, сбежавшего из России в Вену и предложившего свои услуги Францу-Иосифу для подрыва мощи рубля путем фабрикации фальшивок отменного качества. Есть основания полагать, что, пользуясь вашим покровительством и бесконтрольностью, господин Шультце-младший наводнял столицу изделиями старшего брата. А потому, госпожа Эстер, потрудитесь отдать мне ключи от вашего сейфа.
– Но что вы такое говорите? Как же я?.. – В глазах Лаис стояли близкие слезы.
– Я искренне надеюсь, – начал Лунев, – что ваши деньги все же окажутся настоящими.
Платон Аристархович не договаривал. Он и впрямь искренне надеялся, но совсем на другое. Ему хотелось верить, что сама госпожа Эстер не имеет отношения к возможным аферам своего отечества против России. Но сие надо было еще либо доказать, либо опровергнуть.
– Я также полагаю, что ваш друг, господин Чарновский, не оставит вас в эту трудную минуту.
Лунев опять запнулся. Обмолвись он сейчас хоть словом, что и сам бывший адъютант великого князя под весьма большим подозрением, и в глазах этой очаровательной испуганной женщины он станет воистину злым демоном, разрушающим все, что дорого ее сердцу.
– Увы, остальное не в моей воле. Я лишь могу распорядиться поставить на время следствия охрану у вашего дома и занять вам на первое время ну, скажем, рублей сто.
– Благодарю вас, господин полковник, это излишне, – сухо отрезала Лаис. – Если вы лишаете меня средств к существованию, мне все равно придется отсюда съехать, а деньги… Надеюсь, истинные друзья и вправду не оставят меня в беде.
– Что ж, – Лунев резко выпрямился, сполна ощутив словесную оплеуху, – тогда честь имею! Соблаговолите написать, в каких банках и на каких счетах хранятся ваши деньги. Опись передадите поручику Вышеславцеву. И еще: прошу вас, сударыня, не покидайте столицу и не меняйте место проживания, не поставив меня предварительно в известность.
