— Я не щенок! — вырвалось у меня.
Его Высочество рывком спрыгнул с постели. Подошел слишком близко. Так близко, что я уловила памятный до боли древесно-мускусный аромат. Сильные ладони обхватили мои запястья. Яростный взгляд голубых глаз прошил до пят.
— Знаю. — Его теплый голос окутал меня махровым покрывалом. — Я просмотрел всех «птенцов», но ни один не вызвал во мне желания приручить. Только ты.
Он спохватился и отпрянул. Лицо его искривила насмешливая улыбка.
— Люблю сложные задачки. А ты, мой закаленный орешек, как раз из таких.
Словно забыв о моем существовании, цесаревич откинул край покрывала и забрался на кровать. Взбил подушку и с видимым удовольствием уткнулся в нее носом. Не поднимая головы, похлопал по другому краю постели.
-- Ложись, подробности совместной жизни обсудим потом. Для начала нужно выспаться.
— Это Вы мне? — вопросила я.
Он перевернулся на спину и парировал:
— Здесь есть кто-то еще?
Я поджала губы и недовольно проворчала:
— Телохранителям не положено спать в одной койке с хозяином. Рядом посижу.
В подтверждение своих слов я подтащила к ложу массивный обитый мягкой тканью стул. Оседлала его и облокотилась на спинку.
— Так дело не пойдет, — возразил цесаревич. — Не хочу, чтобы телохранитель падал с ног от усталости.
Он поднялся, задумчиво поворошил волосы у себя на затылке и выдал:
— Придумал!
Распахнул дверки шкафа и стащил с полки длинный охотничий нож. Положил его посередине кровати лезвием вверх.
— Вообще-то рыцари использовали для этих целей мечи, но у меня таковых нет. Ложись! Теперь не боишься?
Я фыркнула и поднялась. Выглянула в коридор: Лин все же выставил охрану. Двое дежуривших возле дверей гвардейцев посмотрели на меня недобро, с усмешками.
Я так же мрачно кивнула им и заперла каюту изнутри. Вальяжно прошествовала к ложу. В отместку легла так близко к хозяину, что рука коснулась холодного ребра ножа.
— Я и раньше не боялась, — удостоила цесаревича ответом.
— Вот и славно, — заключил он.
У корабля заработали гипердвигатели. Но я напрасно готовилась встретить перегрузку — потрясающий мощный крейсер тщательно оберегал могущественного пассажира. И его провожатых.
— Раз уж мы спим в одной постели, предлагаю перейти на «ты», — сонным голосом пробормотал цесаревич. — Только не говори, что так тоже не положено. Зови меня Давид, а лучше — Дэв, мне так больше нравится.
Он зевнул и отключился. А я еще долго рассматривала громоздкий светильник и пляшущие на потолке отблески. И думала. Много и ни о чем конкретном.
Мне приснился Ганон. Весте с Малышом и его чернильно-черной подругой я спасалась от враждебного стада. Не горилл — людей. Плотные маски скрывали их лица, но обнажали злобные души. Враг было слишком много, они гнались за нами по джунглям, выкрикивая на бегу ругательства.
И настигли. Я дралась, как тысяча бесов. Не позволяла призракам прошлого достигнуть цели. Забрать то, что для меня дороже жизни.
Острое лезвие кинжала уперлось мне в кадык. Блеснули ненавистью глаза в прорезях черной маски. И я закричала, но не от страха. Предупреждала, не разрешала прийти на помощь. Приказывала остановиться. Кому?.. Во сне я точно знала ответ.
Металлическое острие прокололо мне кожу. Я сжала клинок ладонями и попыталась выдернуть из кровожадных рук. Дернулась, перекувырнулась в воздухе…
И упала на пол. Больно приложилась затылком. Широко распахнутыми от ужаса глазами уставилась на охотничий нож.
