– Аминь. Хочешь вискаря? – Тофик шикарным жестом потянул за подлокотник, открывая установленный за задним сидением маленький зеркальный бар с хрустальным графином и двумя стаканами.
– Ты же знаешь, когда ты предлагаешь, мне неудобно отказываться…
Пока Тофик разливал, Борис смотрел в окно, как медленно проплывают мимо бензоколонки, торговые центры и парковки.
– Каждый раз, как я приезжаю в Москву, она все больше похожа на Бангкок…
– Хорошо хоть не на Грозный, – сказал Тофик, протягивая Борису стакан, наполненный на три пальца.
– Видно, ты решил отправить меня вслед за Эдиком, – принимая стакан, притворно нахмурился Борис.
– Давай за тебя и твоих детей!
– Давай лучше за твоих детей, неизвестных и будущих!
Мерседес, расталкивая своей квадратной тушей менее состоятельных и наглых участников движения, втерся в плотный поток машин на Ленинградке.
– Теперь тут пробка двадцать четыре часа в сутки. Помнишь, как мы ездили в Шереметьево попить кофе утром после гулянки? Все остальное закрыто было…
– Ну сейчас-то кофе можно выпить круглосуточно и где угодно…
– Все эти лохи видимо до сих пор об этом не знают, – заржал Тофик, откидываясь на спинку и играя со своим стаканом. – Рассказывай, зачем приехал?
– А вот сейчас доберемся в отель, сядем пообедать, и я тебе все расскажу. Нужно мне, чтоб ты мне помог с одним делом по твоему профилю.
– Профиль у меня, что надо, – сказал Тофик, поворачиваясь к другу боком, чтобы тот мог оценить.
– Ага, прямо как у Мкртчяна из «Мимино», помнишь такого?
– Тофика каждый стремиться обидеть, а потом все хотят его помощи… – деланно обиделся азербайджанец, позвякивая кубиками льда.
Тем временем движение набрало темп, и плавно качнувшись на пневмоподвеске, автомобиль остановился под козырьком гостиницы «Советская».
– Не понимаю, Брателло, чего не в «Метрополе»…Или в «Хаятте» у армяшек?
Борис и сам не знал, почему он решил остановиться в этом отеле – наверное, сыграло роль и название, и то, что напротив через Ленинградку находилась шашлычная, которую все знали под названием антисоветская, и где немало было выпито в свое время кислого белого под свиной шашлык… Кто знает, как работает у нас процесс принятия решений… Охранник распахнул дверь, и Борис, вручив Тофику опустевший стакан, шагнул из высокой машины на красную ковровую дорожку.
Борис никогда ранее в «Советской» не останавливался и был приятно удивлен тем, насколько гостиница оправдала его ожидания. Красные ковровые дорожки, наборный паркет и полированная мебель, в которой отражались блики от колонн из белого мрамора, мгновенно перенесли друзей на тридцать лет в прошлое, когда такие интерьеры были стандартом так называемой обкомовской роскоши.
Ресторан в гостинице назывался «Яр», и хотя это не был «Яр» на Кузнецком, в котором бывал Пушкин, или «Яр» в Петровском парке, где так любил гулять Есенин, менеджмент усиленно пытался воссоздать атмосферу купеческого разгула в царской России.
Устраиваясь в бархатном кресле за столиком в самом углу зала, откуда открывался вид через двухъярусные окна на все еще частично скрытый дымкой дождя Ленинградский проспект, плотно запруженный машинами в обоих направлениях, Тофик радостно скалился, почесывая заросший щетиной подбородок.
– Смотри, уютно сделано, прям как у меня на даче на Рублевке: лепнина, позолота…
– Ага, ковров только на стенах не хватает, – съехидничал Борис, принимая бардовую кожаную папку меню из рук официанта, одетого в малиновые шаровары и косоворотку.
