Про бунинские корни – это мы уже слышали от Рейдермана. Данилкин же пошёл гораздо дальше – тут и «Нобелевка», тут и «караул!». Одно с другим довольно трудно совместить, но почему бы нет, если очень хочется? Кстати, и Толстой тут оказался очень кстати – Быков не раз уже признавался, что Лев Николаевич ему гораздо ближе Достоевского. Я этим обстоятельством, конечно, удручён, однако опять же ничего тут не поделаешь – каждый выбирает кумира по собственному вкусу.
Но хватит о Толстом, пора вернуться к «Орфографии». Продолжу цитату из Данилкина, тем более что речь пошла уже не только о локальном взрыве и его последствиях – тут, то есть там, происходят процессы тектонические:
«"Орфография" – может быть, первый за последние десятилетия роман, который может осуществить внелитературный тектонический сдвиг, сместить систему ценностей не только в литературе, но и в обществе… В орфографических тезисах Быкова чувствуется Голливуд, настоящий Большой Стиль».
Про Голливуд ничего вам не скажу – не имел счастья побывать. Возможно, в текстах Быкова можно обнаружить и голливудский дух, и какой-нибудь ещё, но я, пожалуй, за поиски этого духа не возьмусь. Чуть позже, когда речь пойдёт о «Борисе Пастернаке», любители американского кино смогут вдоволь насладиться оригинальными находками чудо-критика, сделанными при аналитическом разборе этой книги. Ну а пока предоставлю слово другому специалисту – литературоведу Михаилу Назаренко, который, как ни странно, не сумел учуять в обсуждаемом романе духа Голливуда, но смог кое-что другое отыскать [36]:
«Критики легко вычленяют в тексте "Орфографии" отсылки и к другим художественным (не документальным) текстам, определяющим отдельные аспекты романного сюжета: Петербург 1918 года описан по гриновскому "Крысолову", пролог к "действию второму" – пародия на "Хождение по мукам", лавка старьевщика пришла из прозы Вагинова, финал перефразирует начало "Весны в Фиальте" и т.п.»
Опять же, в силу недостаточной осведомлённости, не берусь судить, насколько реальны сделанные критиком отсылки. Мне даже всего Быкова осилить не под силу, а тут снова перечитывай Александра Грина, разбирайся, что такое могло очень не понравиться Дмитрию Львовичу в трилогии Алексея Николаевича. Да всё это их личные разборки, тем более что пора уже перейти к «ЖД». Вот как Быков объяснял происхождение этого названия, предоставляя на выбор множество вариантов, с учётом разнообразных вкусов своих преданных читателей [8]:
«"ЖД": железная дорога, жёсткий диск, жаркие денёчки, жирный Дима, жуй давай, жуткая дрянь, жалко денег, живой дневник, Живаго-доктор. Я придерживаюсь варианта "Живые души"».
«Жирный Дима» и «жуткая дрянь» – это снова эпатаж. Либо попытка предвосхитить мнение недоброжелателей – мол, сам знаю, и ничего нового вы не сумеете сказать, как бы не желали обидеть талантливого автора. Где-то слышал и такую интерпретацию названия – «Жиды». Но это слово неприличное, а потому обсуждать этот вариант не будем.
Гораздо интереснее тот факт, что снова Быков напоминает нам о классике – на сей раз о поэме «Мёртвые души» Николая Гоголя. Что ж, интересно было бы понять, чем в интерпретации писателя «живые» отличаются от «мёртвых» – здесь речь всего лишь о названии [37]:
«Гоголь написал поэму, потому что она предполагает формирование нации. Если у нации нет эпической поэмы, значит, она недоформирована. В России нет эпической поэмы».
