- Вы хотите сказать, что никогда-никогда не улыбались? – в неверии спрашиваю я.
- Конечно же, улыбался, – усмехается только одними глазами. – Приходилось это делать в детстве и молодости, когда все это делали, чтобы не казаться белой вороной. Но чтобы искренне… – янтарный взгляд становится рассеянным, словно мужчина погрузился в свои воспоминания и пытается отыскать там такой момент. – Нет, не припомню такого.
- А с партнёрами и клиентами? С ними вы тоже никогда не улыбаетесь?
- Пробовал в самом начале карьеры, – невозмутимо поясняет мужчина. – Но мне сказали, что выглядит это жутковато. И я завязал с этим. Перестал, так сказать, и себя насиловать, и партнёров пугать.
- А вы можете мне продемонстрировать, как вы это делаете? – видя насмешливый взгляд, даже руками начинаю махать. – Само собой, это не будет считаться в нашем споре. Я за справедливость. Мне нужна ваша искренняя улыбка. Хочется просто посмотреть, как это выглядит.
Затаив дыхание, смотрю на Демьяна.
Уже через несколько секунд он кивает, давая понять, что согласен, после чего его губы раздвигаются в улыбке.
Ну что сказать…
Лицо словно перекосило.
Действительно, жутковато выглядит.
Задумчиво постукиваю пальцем по столу.
Может, такой эффект только потому, что улыбка неискренняя? И если он сделает это от души, не контролируя себя, будет выглядеть совсем по-другому?
Понятно, что моя теория может быть неверна. И будет то же самое, что и сейчас, когда я его всё-таки рассмешу.
Почему «когда», а не «если»?
Да потому что я не собираюсь так просто сдаваться.
Ведь я планирую не просто победить в нашем пари.
Теперь в моих планах влюбить в себя эту «несмеяну».
СОФИЯ
Разговор с Демьяном, можно сказать, не особо мне помог.
Как не понимала до беседы, что веселит мужчину, так и после обеда находилась в полном неведении.
Оставалась надежда на Алевтину Леонидовну, с которой мы должны были завтра встретиться на ланче. Может, хоть она внесет какую-нибудь ясность о том, что не так с этим мужчиной и как с этим бороться.
Ну что сказать.
Ясность тётушка Демьяна, конечно, внесла.
- Знаешь, Софочка, – медленно начала говорить Алевтина Леонидовна, услышав мой вопрос, всегда ли Демьян был таким серьёзным. – Вынуждена признаться, что да. Он, кажется, с самого рождения был таким. Не плакал, но и не улыбался, как все дети. Может быть, он изменился бы в дальнейшем, но тут, надо признаться, мой брат и мой отец, то есть дед Демушки, внесли свою лепту в его воспитание, – женщина сурово поджимает губы. – Что не лучшим способом отразилось на нём.
- Каким образом, если не секрет?
- Надеюсь, что дальнейший наш разговор останется строго между нами, – острый и предупреждающий взгляд впивается в меня.
Ух-х… аж мурашки по коже.
Вот уж точно, что они с Демьяном родня. Так смотреть, я вам скажу, не каждому дано.
- Естественно, Алевтина Леонидовна, – искренне уверяю пожилую женщину, всем своим видом показывая, что я могила.
- Все мужчины в нашем роду по отцовской линии военные. Практически все дослужились до генералов, включая моего отца и брата. Думаю, вы понимаете, каким характером нужно обладать, чтобы дослужиться до таких высот. Само собой, брат и отец начали воспитывать Демьяна практически с пелёнок в формате… м-м-м… какой-то военной казармы, готовя его к тому, что он последует по их стопам.
- Подождите, а как же мама Демьяна? – растерянно перебиваю я, не совсем понимая, какая нормальная женщина согласится так издеваться над своим маленьким ребёнком.
