– Прошу, – Леонид показал жестом на свою дверь, тем самым приглашая Фею в гости.
В то же время попытался вспомнить, в каком состоянии оставил жильё утром. Он считался аккуратистом – насильно привитая привычка в пору бесшабашной юности. Нижнее бельё в прихожей точно не валялось, груды грязной посуды в раковине не выращивали новые виды жизни, но вдруг он не закрыл шкаф или швырнул тапки посредине прихожей. Мелочь, но Леонид бы чувствовал себя неловко.
– Спасибо, я не могу, – вздохнула Фея, косясь на свою дверь.
– Что ж, – Леонид помолчал.
Правильным было убраться восвояси, не навязывать свою компанию, но что-то удерживало его, настойчиво уговаривало остаться. Объяснение нашлось само собой: не мог он бросить женщину в настолько разбитом состоянии. Собственно, из-за убитого вида соседки он остановился, предложил помощь, а потом и составить компанию в не богоугодном деле распития спиртных напитков. Ему чертовски хотелось смыть душок от «свидания», Фее определённо нужно было расслабиться, что бы у неё ни случилось. Соседские посиделки – то, что нужно им обоим.
– Предлагаю устроить пикник, – нашёлся Леонид, показав на стол, за которым и сидела соседка, рядом с панорамным окном.
– Здесь? – уставилась на него Фея.
Он отметил, насколько красивые у неё глаза. Разрез, цвет, ресницы – обалдеть можно, какая сказочная красота. Чудеса, да и только.
– Здесь, – с лёгкой ухмылкой ответил Леонид, вспоминая, что несколько недель назад этой же особе ничто не помешало устроить веселье не только себе, но и управляющей компании, и той, что обслуживала противопожарную сигнализацию в доме. – Ничего противозаконного, тридцать граммов коньяка и приятная беседа. По рукам?
– Только если ваша подруга не придёт выдирать мне волосы, когда снова приедет к вам, – со сладкой улыбкой, которую так бы и слизать, как джем с печенья, ответила Фея.
«Снова», – врезалось в Леонида. Он пребывал в своём уме, совершенно точно помнил, что не приводил в свой дом никого, никаких подружек, красивых или нет – неважно. Всё равно, какого возраста и с какой целью – не приводил. Ему, чтобы вырваться на сегодняшнюю встречу, пришлось перекроить график на целый день, одну консультацию, после тысячи извинений, перенести на завтра, благо случай не тяжёлый и пациент сговорчивый. Не до подруг и личной жизни ему в последнее время, впрочем, как и всегда.
– Не придёт, гарантирую, – уверенно ответил Леонид, поняв, наконец, о ком говорит прекрасное создание в костюме с ромашками. – Подождёте меня? – показал взглядом на дверь. – Я быстро.
Фея молча кивнула, улыбаясь так, что не хотелось никуда уходить, пусть всего-то на семь-десять минут. Или затащить её в квартиру, прижать к себе крепко-крепко, не отпускать долго, до самого утра.
– Коньяк, виски? – спросил он уже у двери. – Из еды что?
– На ваш выбор, – милостиво ответила Фея, вот прямо милостиво, с выражением уставшей от праздных вопросов императрицы.
Это уметь надо, с размазанной косметикой по всему периметру зарёванного личика вещать с королевской снисходительностью.
– А на ваш? – посмотрел он внимательно Фею.
– На мой – эскарго и брют, – пропела та.
Что ж, Один Леонид Борисович, не задавай вопросов, на которые не хочешь получить ответы.
Брюта у него, конечно, не было, коньяков и шоколадных конфет – небольшое внутреннее море. По заведённой каким-то идиотом традиции пациенты именно этим набором благодарили врачей. Леонид Борисович не стал счастливым исключением, скоро в его рабочем столе образовалась целая коллекция того и другого.
