– У этого молодого человека вокруг шеи – прекрасный свисток, – вежливо заметила она, но не спросила для чего.
У Джека был собачий свисток, он взял его и отдал женщине.
– Спасибо за пчел, – сказала она, – они так любят, чтобы их позвали, когда мы собираем для них цветы.
Так она проявила немного любезности и пошла назад, к другим клиентам.
Среди них было очень много странных существ, примерно высотой с Джека, у них не было палаток, и казалось, что они не покупают, но продают. Смотрелись они еще беднее, чем остальной народ, и были очень раздраженные и недовольные, ничто им не нравилось. Их одежды были сделаны из мха, а их мантии – из перьев. И говорили они подозрительно свистящим тоном, и носили своих худеньких маленьких детей на спинах и на плечах.
Эти люди с большим уважением обходились с торгующими в палатках. И когда Джек спросил у друзей, кому они отдали свисток, который у них был, и куда им так много денег, сколько у них есть, женщина ответила, что они живут за холмами и очень боятся приходить в своих лучших одеждах. Богатые и могущественные дома, они приходили бедно одетыми и держались смиренно, не заставляя своих врагов завидовать им.
– Это очень опасно, – сказала она, – завидовать феям.
Джек хотел послушать их странный свистящий разговор, но он не смог из-за шума и веселой болтовни смуглого народца, а еще больше – из-за криков и болтовни попугаев.
Среди разного добра здесь были сотни великолепных позолоченных клеток попугаев, которые свисали с деревьев на длинных золотых цепях. Каждая клетка содержала попугая и его супругу, и птицы выглядели действительно очень несчастливыми.
Попугаи могли говорить, и они поддерживали крики недовольных женщин, покупавших для них вещи, и очень усердно старались обратить на себя внимание.
Один старый попугай был почти замечен в этих усилиях. Он бросился против проволоки клетки, завопил, закричал, застучал об пол своим клювом, так что Джек и один из покупателей побежал посмотреть, что происходит.
– Что ты так суетишься? – закричала недовольная женщина. – Ты со стуком раскачивался в своей клетке, и что хорошего ты сделал? Я не могу разрушить чары и открыть ее для тебя.
– Я знаю, – ответил попугай, рыдая. – Это ранит мои чувства; теперь ты не обращаешь внимания, хоть я и пришел в мир.
– Да, – сказала самка попугая, – это терзает наши чувства.
– Я не забуду тебя, – ответила женщина более сердито, чем когда-либо, – я покупала мерку кукурузы для вас, когда ты поднял такой шум.
Джек подумал, что слышит самый странный разговор в его жизни. И он был еще более удивлен, когда птица ответила:
– Я бы предпочел, чтобы ты купила мне носовой платок. Вот мы здесь заперты, без шанса выйти, и никто нас не жалеет, и у нас нет даже возможности поплакать, потому что нам нечем вытереть наши глаза.
– В конце концов, ты МОЖЕШЬ поплакать сейчас, если тебе хочется, – воскликнула женщина, – а когда у тебя будет другое лицо, ты не сможешь.
– Купи мне носовой платок, – зарыдал попугай.
– Я не могу себе позволить обе покупки, – пожаловалась недовольная женщина, – сейчас я уже заплатила за кукурузу.
Сказав это, она пошла назад к палатке, чтобы принести свой подарок попугаям. Поскольку их клетка до сих пор качалась, Джек взял ее в руки, чтобы остановить, и как только он это сделал, они совершенно замолчали, и все другие попугаи на дереве, которые швыряли себя о стенки клеток, тоже прекратили кричать и замолчали.
