Фейерверк жанров - страница 8

– Половнико, он никогда не подводил нас.

– Отведем его к царице Мыши?

– Неужели он нас еще не слышит?

– Да, слышу я все! – рассердился Петька. – Значит вы всегда при мне разговаривали? А я все это время не в курсе, предатели?

– Не сердись на нас, Петька, не мы решаем. «А ты ловко отделал этого нахала Кирилла», – сказал Половнико. – Он ни одной дворняги не пропустит, чтобы не пнуть.

Путь у них лежал неблизкий. В другой район старого города. Мальчик, собака и кошка бежали по городским трущобам не быстро. Где-то через сквозные дворы, где-то через смежные подъезды, порой чердаками и по крышам. Даже в одном месте пришлось спускаться по водосточной трубе. Наконец-то во дворе многоэтажного дома кошка стала купаться в детской песочнице.

– Не удивляйся», – сказал Половнико, – это нужно, чтобы отбить кошачий запах. Мыши его учуют за километр. Царицу Мышь зовут Татарка, а по-японски Татарисико. Если ты ей понравишься, она тебя осыплет подарками. Она щедрая и великодушная.

– А зачем я ей? – спросил Петька.

– А ты в зеркало на себя смотрел?

– Смотрел.

– Не задумывался, почему ты вылитый японец?

– Мало ли… почему?

– На самом деле причина есть.

– Думаешь?

– Знаю.

– Так скажи!

– Пойдем. Татарисико скажет.

Пес бежал по лестнице первым. Она вела вниз, в подвал. Везде было темно, но не холодно. Петька перестал трястись. Зажегся фонарь.

Где-то в стене ожило подобие человеческого уха. Оно было бледным и необычно больших размеров. В нем сидела маленькая серая мышка.

– Здравствуй, Петя! Рада знакомству. Сегодня я расскажу тебе Мукаси-банаси. Она о пути самурая. Ты же любишь узнавать о жизни японских воинов? А знаешь почему? Потому что ты сам родился из косточки персика. Там и нашла тебя твоя мать. Отчим злится, что это произошло без него, хотя он согласился дать тебе воспитание. Он делает это как может. Не сердись на него. То, что я тебе расскажу, поможет пережить обиду.

Итак, было это в далекие давние времена, когда на земле восстановился мир. Города процветали, жители маленьких деревень жали рис на полях не опасаясь, что их дома кто- то разорит. Знать отпускала воинов, освобождала их от клятвы верности и тогда самураи становились воинами без войска, рыцарями без обета, слугами без господ, судьями для простого народа.

Петико шел полем. Куда – не знал. Просто шел. Самурай верен своему пути, даже если его господин не нуждается в нем. Когда Петико повелели оставить службу, он решил быть верным долгу и не приобретать лавку или поле. Он решил остаться самураем.

Денег у него не было. Путь его был трудным. Уже наступила зима.

У подножия горы Тефокуяма была деревушка. А в ней харчевня. Самурай не ел три дня. В харчевне было тепло, толпился народ. Никто не обращал внимания на случайно зашедшего путника, а когда узнали в нем самурая, испугались.

Самурай мог убить простолюдина, если он повинен в грехе. Однако, самурай не вправе был поддаваться гневу, даже если должен был кого-то наказать.

Ибо сказал великий японец Сибо Есимаса, «самурай должен умиротворять свое сердце и смотреть вглубь других».

– У меня была чашка, древняя и дорогая, – на всю таверну громко скулил толстяк в богатом кимоно. – Харчевник просил меня ее продать, но я не продал. Так он украл у меня чашку, когда я сидел у него и пил саке. Потом подбросил ее мне, вроде я ее разбил по – пьяни. Рассуди нас, самурай?

– Так кто же тебе поверит? – перебивал толстяка хозяин таверны. – Ты сам все и подстроил. Сам разбил ее, а с меня хочешь взять золотом ее цену.