«И ты думаешь, что ты сможешь их увеличить?»
«Я уже это сделал. У меня под контролем небольшой процент их активов, и я превзошел всех, с кем они работают. Этот счет должен был быть моим, но потом Ольга Петровна, похоже, струсила, и вдруг она рассматривает кого-то другого. Что-то изменилось. Мы думаем, что это статья.»
Кира кивает. «Ага, поняла.»
«У Силантьевых аллергия на скандалы, и мы с тобой покажем ей, какой я порядочный.»
«Я хочу, чтобы ты знал, что ты можешь рассчитывать на меня», – говорит она. «Но, если ты думаешь, что это избавит тебя от необходимости рассказать мне о своих самых больших страхах…»
«Я только что сказал тебе.» Я хватаю телефон, чтобы быстро проверить рынки.
«Может быть, ты боишься того, что случится, если ты не получишь в управление ее активы», – говорит она. «Но ведь ты не окажешься на улице. Что тебя так расстроило, что ты нанял невесту?»
«Я не расстроен. Я просто хочу этого.»
«Когда люди отчаянно бегут к чему-то», – говорит она, – «это на самом деле означает, что они убегают от чего-то.»
Я поднимаю глаза. «Кто это сказал?»
Она пытается выглядеть серьезной, но ямочки на щеках выдают ее.
Что-то бурлит во мне.
«Кто это сказал?» – повторяю я.
«Эм… кто-то из сериала «Наша жизнь»? Но это кто-то очень мудрый.»
Я сжимаю челюсти. Я знал, что это будет что-то вроде этого. Боже мой, как мы вообще это провернем?
«Что?» – говорит она.
«Мы слишком много готовимся», – говорю я. Мы проведем большую часть времени в нашей каюте, не разговаривая ни с кем. В конце концов, мы недавно объявили о нашей помолвке.»
«Хм.» Она лукаво улыбается. «Потому что у нас очень страстный роман», – говорит она. «Ведь мы так долго скрывались, и сейчас для нас это огромное событие, мы можем свободно проводить такое неограниченное время вместе. Теперь мы уже не тайные возлюбленные на совместном отдыхе, и случится может все.»
«Хотя, на самом деле, я буду работать, а ты будешь сидеть тихо, как мышь, в своей комнате.»
«Да, я знаю», – говорит она, – «но, пожалуйста, продолжай оскорбительно повторять это, как будто я буду врываться к тебе каждые две секунды.»
«Ну что, мы закончили?»
Она выпрямляется с выражением, которое говорит – определенно нет. Удивительно, как я могу читать все ее мысли. Неужели никто никогда не учил Киру делать невозмутимое выражение лица?
«Что теперь?» – требую я.
«Ну, мы упускаем одну вещь. Две вещи. Нет! Три вещи. Во-первых, нам нужен жест. Например, ты пальцем легонько хлопаешь меня по носу, когда ты особенно гордишься мной.»
«Мой жест – молчаливое одобрение. Дальше.»
«Могу ли я похлопать тебя по носу?»
«Ты ценишь свой палец?» – спрашиваю я.
Она улыбается мне, как будто это невероятно умная вещь.
«Может быть, я сама похлопаю себя по носу, когда буду тобой гордиться», – говорит она.
«Не надо», – предупреждаю я.
Она улыбается, как Чеширский кот, и мое сердце начинает колотится. Я не привык, чтобы люди улыбались, когда я отдаю команды.
«Что приводит меня к этому пальцу.» Она поднимает левую руку. Указывает на палец. «Кольца. Нам нужно заскочить в ювелирный магазин.»
«О, точно. Вадим что-то дал мне… Подожди.» Я хватаю свою сумку, достаю бархатную коробочку и бросаю ей.
Она ловит ее. «О, Боже. Это так романтично.» Она открывает коробочку и достает кольцо. И ахает.
«Только самое лучшее для моей невесты», – говорю я.
«Вадим выбрал его», – говорит она. «Не так ли?»
«Наверно, кто-то из приемной. Они сказали, что мы можем поменять на другой размер, если понадобится», – говорю я.
