Она надевает его и вытягивает руку. «Не нужно.» Она поворачивает руку так и этак. Кольцо сверкает в тусклом свете самолета. Это совсем не в ее стиле, даже я это вижу. Большой камень в простой оправе. Кире хотелось бы больше шика, но ее ногти это компенсируют – они розовые и ослепительно блестящие, совсем не вяжутся с ее классическим гардеробом.
Неужели, мой личный стилист упустил из виду детали ее ногтей? Или, скорее, это ее маленький бунт против скуки хорошего вкуса. Вероятно, она отправилась в магазин за самым блестящим лаком для ногтей, известным человечеству.
Но, о чем я думаю? У этой женщины уже наверняка был самый блестящий лак для ногтей, известный человечеству. У нее уже наверно было десять его вариантов на хаотичной полке. Я представляю, как она перебирает цвета, один за другим, с тем ведьмовским прищуром, когда ее что-то забавляет. Она любит устраивать переполох, и ничего не может с собой поделать.
«Ух ты. Ладно, тогда», – говорит она, складывая руки на коленях.
«Теперь я могу пойти поработать?»
Она игриво морщится. «И последнее. Это очень важно», – добавляет она. «Но тебе это не понравится.»
«Уверен, что нет», – говорю я устало.
«Нам нужно потренироваться с поцелуем.»
Мой взгляд падает на ее губы, и мой разум пустеет. «Ты разве не читала контракта?» – выдавливаю я. «Эти отношения должны быть чисто платоническими.»
«О, я знаю. И прежде чем ты подумаешь, что мне очень хочется тебя поцеловать, знай, я просто пытаюсь профессионально выполнить эту работу, и поцелуй важен. Потому что я могу сказать тебе прямо сейчас, когда люди прибегают к уловке фиктивной помолвки и их ловят, это часто происходит потому, что их заставляют целоваться в первый раз перед публикой, и каждый человек может отличить первый поцелуй от не первого. Даже, если им и удается обмануть всех, неуверенный первый поцелуй все портит. Вызывает у людей подозрения, как ничто другое.»
«Принимала ли ты участие в других ситуациях фиктивной помолвки?» – спрашиваю я.
«Нет, но, знаешь, это вещь. Поверь мне.»
«Это вещь?» – спрашиваю я недоверчиво.
«Ну, в сериалах и мыльных операх», – добавляет она.
Я стону. «Господи Иисусе, спаси меня от твоей нелепой мудрости мыльной оперы.»
«Что? В мыльных операх много жизненной мудрости.»
Я бросаю на нее тяжелый взгляд.
«И дело в том, что люди, которые никогда не целовались, испытывают много беспокойства. Они думают – «С чего начать? Куда положить руки? В какую сторону наклонить голову?»
«Это не те вопросы, которые придут мне в голову во время поцелуя. Никогда.»
«Пожалуйста. Избавь меня от знания того, что приходит тебе в голову, когда ты целуешь женщину», – говорит она. «Я просто говорю тебе, что люди не глупы. Они способны распознать первый поцелуй. Нам нужна хотя бы одна тренировка. К сожалению.»
Я сглатываю. Где-то на Московской бирже торговля идет полным ходом. Мне нужно проверять ставки, анализировать отчеты, выполнять стратегии, но мысль о том, чтобы притянуть ее к себе и поцеловать ее, вытесняет все это. Мои руки сгибаются.
Практиковать поцелуй. Хуже идеи не придумаешь. «Мы не из тех пар, кто любит публичные проявления чувств.»
Она игриво морщится. «Ладно, но… что будет, когда они поднимут тост за нашу помолвку? Мы не можем пожать друг другу руки.»
Неужели люди на яхте сделают это? Соберутся вокруг и будут ожидать, что мы поцелуемся у них на глазах? Я сосредотачиваюсь на окне за ней, пытаясь не представлять, как целую ее. Вся идея здесь была в том, чтобы не поддаваться искушению и не отвлекаться.
