Фирсов молчит, а потом вдруг смеется.
- А-хах, Дарья, ты бесподобна. То, что я непосредственный свидетель происшествия, не смущает?
- Нет, - задираю нос. Будет тут умничать. – Говори уже, что нужно, нервы не железные. Какие три желания?
Павел смотрит на меня своими яркими глазами, обворожительно ухмыляясь, от чего на щеках появляются ямочки. И почему красивые мужчины всегда такие хитрые.
Подвисаю на его ямочках. У меня фетиш на этой особенности лица.
- Ага, так я тебе сразу и сказал, герои сказок в этом месте попадаются в сети коварных джиннов, - Фирсов смотрит неожиданно по-доброму.
Такому хочется сразу открыться, доверить свои беды, поплакаться в жилетку. А потом получить порцию ласки.
Стоп. В этом ключе о нем думать нельзя. Птица слишком высокого полета. Лишь благодаря работе я случайно соприкоснулась с ним.
Мой уровень – Рус. Он вот-вот приедет из командировки и придет к нам в гости. И так неизменно на протяжении нескольких лет.
Соблюдаем правило трех «С». Стабильно, своевременно, свободно. Примерно так можно описать основополагающие принципы наших взаимоотношений.
Любви нет. Она ни к чему. А от рутины спасает то, что я отказываюсь с ним съезжаться, хотя он не раз предлагал.
Может, и глупо, но если уж снова окунаться в брак, то по большой любви. Во мне до сих пор живет неисправимый романтик.
- Была б я джинном, - невесело ухмыляюсь, думая о личной жизни, которая далека от идеальной, и качаю головой, не договаривая мысль.
Но зато я никому ничего не должна. Пришел – молодец, нет – не страдаю.
Свободная независимая женщина.
- Ладно, давай по существу. Я действительно не просто испортить тебе обед подсел, - Павел становится серьезным. - Есть одна вещь, которую я бы попросил. Лишь одну, не три.
- Как созреешь, скажи, - опускаю глаза в тарелку.
- Уже созрел, - он берет меня за руку, из-за чего приходится снова поднять на него взгляд. - Будь моей женой, Даша.
5. 5
Первая мысль – где стоит скрытая камера?
Сижу молчу, Фирсов тоже. Он ведь не всерьез, пошутил? Или нет?
А вторая моя реакция – грусть. В первый раз я получила предложение в связи с беременностью. И теперь, чувствую, причина не во вспыхнувшей любви.
- А-хах, смешно, - выдавливаю из себя.
Фирсов меня только что ранил.
- Нет, не смешно, - Павел медленно качает головой, - для меня во всяком случае.
И впрямь, взгляд у него такой, словно судьба решается. Но это не может быть взаправду. Мне давно не восемнадцать лет, чтобы в сказки про внезапную любовь верить.
- Хорошо, - возвращаю свою ладонь себе, - где подвох?
Эх, а ведь я была бы рада услышать сейчас заверения в разгоревшейся страсти. В глубине каждого из нас живет грустный романтик. И чем он старше, становится более расстроенным.
Кошмар, я все же отчаявшаяся тридцатилетняя клуша. Одна фраза вызывает столько эмоций.
- Подвоха нет, - Фирсов откидывается на спинку стула. – Ну, разве что брачный договор заключим. Я не хочу терять свое.
- Зачем тогда замуж зовешь? – я по-прежнему ничего не понимаю.
Но, кажется, заверений в любви с первого взгляда все-таки не будет.
Павел оглядывается по сторонам, словно проверяет, не подслушивают ли нас.
- Зря я это начал так, нужно было документ о неразглашении подготовить, - он качает головой. - Впрочем, раскроешь рот ты, раскрою его и я. Мне нужна супруга на новогодние праздники, плюс-минус месяц. Разумеется, брак будет фиктивным, от тебя требуется только видимость поддерживать, не более. Приставать не буду.
