Округляю свои и без того большие глаза. Не может человек всерьез нуждаться в фиктивной семье, это только в фильмах бывает.
- Для кого цирк?
- Для родителей. Мы не очень близки, и получилось так, что они думают, что супруга уже есть. В частности, спектакль важен для отца.
Киваю.
Все фантастичнее и фантастичнее.
- Я в программе розыгрышей? – делаю последнюю попытку прекратить театр абсурда.
- Нет. Предложение реальное, - тяжело вздыхает Фирсов.
Он плотно смыкает губы, между бровей залегает морщинка. Нервничает.
- Ладно, - пойдем с другого бока, - почему я?
- Фактурой подходишь. Я обычно общаюсь с дамами, при взгляде на которых не подумаешь, что они могут быть замужем.
Хм, это воспринимать, как комплимент или наоборот?
Зато я моментально принимаю решение, даже не задумываясь.
- Я не могу согласиться, - качаю головой, - такие предложения слишком авантюрные, не для меня.
Хватит приключений. На долю секунды я представляю себя в роли супруги Фирсова, и почему-то мне это нравится. Но он предлагает фарс, а я в первую очередь должна думать о дочери, а не соглашаться на сомнительные предложения.
- Да, действительно, ведь залезть в чужой кабинет – это совсем безобидно, - Павел выгибает бровь.
Ткань его пиджака натягивается, я могу видеть, как напрягаются мышцы на его руках.
- Нет, но именно поэтому я должна отказаться. Рисковать свободой больше не буду, - пытаюсь мягко донести свою позицию.
Но не тут-то было. Меня опускают резко и жестко.
- Что ж, придется, - Фирсов наклоняется ко мне, наши носы едва не соприкасаются. Воздух между нами наэлектризован, - поскольку, если откажешься, то я…
- Что? Напишешь заявление? – опережаю. Лучшая защита – нападение. – Я ничего не взяла, скажу, что мы бывшие любовники, ты меня бросил, а я хотела восстановить отношения, устроив тебе сюрприз.
- Неплохо, - он кивает. – Только я пойду не в органы, а к Геннадию Петровичу. Как думаешь, он выберет главного бухгалтера или потенциального партнера? Ты не найдешь столь же высоко оплачиваемую должность в нашем городе. По крайней мере, быстро. Сама знаешь, если ты не чей-то сват, дорога на теплые места закрыта. А для той, кто грабит офисы по заказу босса, вряд ли приемлемо лишаться работы.
- Я ничего не взяла! Ты не дал!
- Я все сказал, - отрезает Фирсов.
Павел встает из-за стола и покидает столовую. Провожаю его, открыв рот. Это что сейчас было?
Бросаю вилку на тарелку, она плюхается прямо в еду. Брызги летят, естественно, на меня. С остервенением тру салфеткой пятна на одежде. Вот и поела, приятного мне аппетита.
Возвращаюсь в офис голодная и злая. Хочется послать всех мужиков мира и уехать на райские острова. Лежать на песочке и собирать кокосы с папуасками.
Но правда жизни такова, что мои счета некому оплачивать. Да и на билет до островов не хватит. Ибо ипотека спасет мир от опрометчивых решений.
И потому я погружаюсь в начисление заработной платы сотрудникам. Жаль, не оценят бухгалтерского рвения выдать скорее деньги.
Мысли невольно возвращаются к разговору с Фирсовым. Я бы всерьез заподозрила розыгрыш, если бы не его лицо. На нем ни один мускул не дрогнул, очень правдиво выглядел.
Сказать собственному отцу, что женат, дабы тот отстал. С ума сойти и только. Хотя чего в жизни не бывает.
Помню, моя одногруппница тоже лгала родителям насчет своей личной жизни. Правда, она рассказывала истории о несуществующем бойфренде, не муже. Но сам факт, Фирсов не единственный сказочник.
