— Понимаю, почему брат тебя выбрал, — хмыкает. — Я бы тоже от такой, как ты, не отказался.
— Перебьешься, — появляется за моей спиной Марк.
Обнимает меня за талию, притягивает к себе.
— Кем работает твой брат? — спрашиваю у Марка с улыбкой.
— К чему такой интерес к его персоне? — хмыкает адвокат, сощурившись с подозрением.
— Я учусь на хирурга, ты забыл? Вдруг он мой коллега?
— Так и есть! — радостно сообщает Кирилл. — Я хирург, представляешь? Лучший в этом городе!
— Кирюх, — пытается затормозить его Марк, но Саенко несет дальше.
— А что? Хочешь сказать, нет? Ко мне запись на несколько месяцев вперед. Папка с рекламой постарался.
Я улыбаюсь, с силой сжав челюсти.
— Если вы лучший хирург, может быть, возьмете меня на стажировку? — стараюсь изобразить восторженную дурочку.
— Кирилл не стажирует, — чеканит за брата Марк.
Не позволяет младшему и слова вставить, давит на корню, возможно, появившееся желание согласиться.
— Жаль… очень жаль, — хмыкаю.
Разговор об устройстве на работу придется перенести, чтобы не вызвать подозрений. Когда Саенко салютует мне бокалом, я впервые с момента, как его увидела, искренне улыбаюсь, представляя, как совсем скоро отправлю его за решетку, предоставив неопровержимые доказательства его вины в суде.
14. Глава 14
Марк
— Твою мать, Кир.
Втаскиваю брата в подсобное помещение и толкаю в грудь, из-за чего он пошатывается, но глупая улыбка не сходит у него с лица.
— Что не так? — хмыкает. — Я развлекаюсь. Пытаюсь превратить эту скучнейшую церемонию во что-то нормальное.
— Ты, блядь, себя позоришь. И нашу семью следом.
— Заговорил, как папочка, — кривится. — Может, тоже меня в психушку сдашь, как он предлагал?
— Кир, блядь…
— Сдашь, — хмыкает. — Не сейчас, но позже. Не выдержишь.
— Я не пойму, ты мое терпение испытываешь или что? Грани дозволенного проверяешь?
— Мне просто все осточертело, — хмыкает. — И плевать, что вам это не нравится. Я уйду тогда.
Кир отталкивается от стола, к которому прислонился, как только мы зашли. Собирается уйти, но я его сюда сегодня позвал, чтобы он был под, мать его, присмотром. Куда он пойдет сейчас, я примерно представляю. Уж лучше пусть продолжает творить дичь на свадьбе. Наши знакомые уже привыкли и не обращают внимания, партнеры отца по бизнесу списывают все на возраст, хотя Киру уже тридцатка. Выбился из пубертата. Я же почему-то думаю о Василисе. Они выбрали одинаковые профессии, я бы хотел, чтобы поладили, но в итоге, помимо знакомства, они едва перебросились парой фраз. И не сказать бы, что эти фразы мне понравились.
— Кир…
Перехватываю его за руку чуть ниже локтя, не даю выйти. Он, блядь, по пизде отправляет свою жизнь, а мне… неожиданно надоело пытаться его остановить.
— Что, Марк? Я мальчик взрослый, если вы все не заметили.
— Взрослый, но поступки и промахи у тебя детские.
— А ты…
— А я, блядь, пытаюсь сделать так, чтобы ты не сел. Твою мать, Кирилл! Ты мой брат!
— Думаешь, я забыл?
Я давлюсь горечью в его тоне. Сжимаю челюсти. С ним всегда было сложно. В детстве, в подростковом возрасте, сейчас, когда ему уже не двадцать. У нас разница в пять лет, но когда я за ним расхлебываю все, что он творит, кажется, что больше.
Кир всегда был трудным ребенком. Наверное, потому что, несмотря на выстраданную беременность матери, нежеланным. Просто так вышло. Она узнала поздно, когда уже аборт делать было нельзя, хотя отец и настаивал. Нам с Мишей было уже пять и восемь. Новых детей родители не планировали. У мамы карьера летела вверх, у отца в принципе на семью не оставалось времени. Мы к тому моменту были уже относительно взрослыми, относились ко всему с пониманием. Мне хватало любви брата, а вот с Киром все вышло сложнее.
