Чувствую, как напрягается мое тело, как сжимается каждая мышца и стучат зубы.
Обхватываю себя руками. Ладони касаются влажной ткани. Пальто насквозь промокло и холодит тело.
- Мы на месте, - очень вовремя объявляет водитель и выскальзывает в ночь.
Тут же моя дверь открывается, мужчина подает мне руку.
Морозный ночной воздух окутывает меня.
- Спасибо. Сколько с меня? – голос дрожит от холода и страха. Дорогая иномарка со светлым кожаным салоном, минералка и соки для пассажиров и еще разная ерунда, водитель в строгом костюме. Мне страшно представить, какую сумму он сейчас назовет. Судорожно соображаю, сколько денег у меня на карточке.
Я откладывала их несколько месяцев. Копила на поездку в столицу. Надеюсь, хватит…
- Простите? – водитель хмурится.
- За… поездку… - запинаюсь.
- Вы ничего не должны, - кажется, он удивлен больше моего.
- Как так?
- Услуга по развозу гостей входит в содержание жилья ваших знакомых, у которых вы сегодня гостили. Всего хорошего, - он наклоняет голову и выпускает мою руку.
Вот это да! То есть теперь Полянскому еще и счет придет за мою поездку?
Рассеянно киваю и бреду к подъезду.
- Подождите, девушка, вы забыли сумку! – вздрагиваю.
Водитель подходит и практически вкладывает в мои одеревеневшие пальцы злосчастную папку.
- Спасибо, - отвечаю машинально и скрываюсь в подъезде.
- Маря! – Даша распахивает входную дверь уже переодетая в ночнушку. – Ты где была?
- На собеседовании, - отвечаю машинально.
- В таком виде? – подруга вскидывает идеальные брови. – Кстати, я не помню этого свитера и этих брючек…
Она разводит в стороны полы моего пальто.
- Я их одолжила, - я никогда не умела врать. А врать Даше вообще нет смысла, она видит меня насквозь.
- Одолжила? – Даша помогает мне стянуть пальто и пристально осматривает меня. – Это что, Шанель? Гучи? Маря, где ты одолжила эти вещи?
- Не сейчас, ладно? – скидываю кроссовки и иду в комнату.
- А вот я бы хотела знать, где ты была весь день, почему явилась ночью и в чужой одежде? Что скажет Генриетта Петровна?
- Мама? При чем тут мама? – резко разворачиваюсь, холодея. Сердце сжимается, а потом несется бешеным галопом.
- Ну…
- Даша, прошу, скажи, что это тебе к слову пришлось.
- Ну она мне позвонила утром…
- Нет, - шепчу я.
- А потом еще через час и еще. И в общем она мне звонила сегодня весь день.
- И что ты ей сказала?
- Что ты пошла на собеседование в престижную фирму. А потом, что ты задерживаешься и не отвечаешь на звонки, потому что ты… - лицо Даши бледнеет, выражение с растерянного меняется на испуганное, - потому что… ты либо пошла на другое собеседование, о котором я ничего не знаю, либо…
- Нет, - ноги подкашиваются, сползаю по стене на пол и закрываю лицо ладонями. – Она меня убьет.
- Марь, прости. Я не знала, что делать. Ты же реально была не в сети почти весь день. Она… мы волновались.
Шарю в кармане пальто, ища телефон.
- Молись, Даша, чтобы она не была на полпути сюда, - выдыхаю перед тем, как набрать знакомый до боли номер.
- Твою мать, - сдавленно охает подруга и сползает рядом со мной на пол.
Длинные гудки взвинчивают мои и без того напряженные нервы.
Один, другой, третий…
- Марианна Эдуардовна, - слышу строгий приглушенный голос матери. – Потрудись объясниться.
- Привет, мам, - сердце трепещет в груди.
- Я жду, - бросает она почти грубо.
- Я нашла работу, - голос дрожит от страха.
- Надеюсь, ты не ждешь поздравлений?
