- Клептоманки, тащут все, что плохо лежит! Гастролерши! – не унимается хозяйка, залетая в комнату. – Я все проверю, все!
- Александр Витальевич, вы-то можете нам объяснить… - пытаюсь добиться ответа от замершего на месте хозяина. Он молча влюбленными глазами следит за своей полноватой второй половиной.
- Нечего тут объяснять! Мы расторгаем с вами договор! Сегодня. Сейчас! Выметайтесь!
- Не раньше, чем вернете наши деньги, - Даша протягивает ладонь.
- Деньги? Какие деньги?
- Аванс за три месяца, - грозно наклоняется к ней Даша.
- Нет никаких денег и не будет! Иш чего! Деньги! Это за моральный вред. А еще ущерб…
- Какой еще ущерб? – взрывается Даша.
- Материальный. Я еще не все осмотрела, наверняка вы что-нибудь уже успели украсть. И у соседей спрошу. Может и у них, чего пропало. Вот тетя Маша с первого этажа жаловалась, что у нее все гладиолусы выкопали летом…
- Летом мы тут не жили! – отрезает Даша.
Ирина Ивановна удивленно хлопает глазами, но быстро возвращает своему лицу выражение оскорбленной невинности.
- Никаких денег вы не получите. У вас ровно тридцать минут, чтобы собрать вещички и убраться из моей квартиры. Или я вызову полицию, правда, Сашенька?
Грозный молчаливый мужчина согласно кивает.
- А то приехали они, в Москву…
- Да я…
- Не надо, - хватаю Дашу за руку и тяну на себя. – Не надо. Давай съедем. Мне здесь никогда не нравилось.
- Маря, ты в своем уме? – шипит Даша под пристальным взглядом хозяев. – Мы внесли предоплату за три месяца, а прожили только две недели. Да я с места не сдвинусь…
- Сдвинешься, еще как, - Ирина Ивановна упирает руки в необъятные бока. – Я воровкам жилье не сдаю.
- Да с чего вы взяли?...
- Вот она, - пухлый палец практически упирается в меня, – украла все деньги, что ее бедная мать откладывала на лечение больного сыночка.
Крупные черты ее лица вздрагивают, оплывают, губы кривятся, а глаза начинают блестеть от слез.
- Я? – удивленно моргаю. Жгучие слезы собираются на глазах. Реальность плывет. Сердце болезненно сжимается. Да я здесь только ради Тимы!
- Ирина Ивановна, вы что-то путаете…
- Ничего я не путаю, - печаль тут же исчезает с круглого лица. – Ты и сама хороша – обчистила и бросила жениха.
- Да кто вам такое сказал?
- Нашлись добрые люди… - полный осуждения и презрения взгляд упирается в меня.
Мама! У меня нет никаких сомнений, что это она. Мы когда выбирали квартиру, она лично следила за этим процессом и даже потребовала поговорить по телефону с риелтором.
Господе, что она задумала? Зачем?
- Да я… да мы…
- Даша, не надо, - шепчу устало. – Давай уйдем…
- Куда? – подруга резко разворачивается. – В ночь?
- Куда хотите. Это не мои проблемы, - хозяйка плюхается в кресло, прямо на отглаженные и приготовленные к выходу Дашины вещи.
- Хорошо, - шипит подруга. – Мы уйдем. Но вы об этом еще пожалеете.
- Не надо угроз, - отмирает хозяин и возвышается над нами огромной горой.
Я ловко проскальзываю межу ним и дверным косяком в прихожую и начинаю собирать по пакетам наши вещи с пола.
Даже тридцати минут оказывается много. Все наши вещи помещаются в две небольшие сумки и пару пакетов.
- Ничего не жалею, - презрительно бросает нам вслед хозяйка.
- Ну какие идеи? – взявшись за перила спрашивает подруга.
- Я не… - неожиданно меня словно током прошибает догадкой. – Подождите…
Успеваю заскочить в квартиру до того, как металлическая дверь захлопнется.
- Что еще? – фырчит Ирина Ивановна.
