— Владислава, я никогда не крутил романы со своими сотрудницами. На это есть личные причины. Поэтому не беспокойся, ни одна твоя коллега не пострадает.
— Да я разве о них пекусь?
— А о ком?
— О своей репутации, Макс. На тебя надежды нет, — машу рукой на него, как на самого ненадежного человека в этом мире.
— Вот тут хочется обидеться. Неужели я настолько плох?
— Ну… — тяну и оценивающим взглядом сканирую Ржевского.
Я нагло совру, если скажу, что он вообще ни о чем. Он даже ого-го о чем! Высокий, глаза красивые, голос, пробирающий до печенки, и борода еще эта…
— На четверочку. С минусом. И целуешься наверняка плохо, — ляпаю, не задумываясь, потому что хвалить нельзя, надо жестко говорить о возможных недостатках, чтобы не думал о себе много.
Зря я так, что с меня взять неопытной… Я сразу жалею о своем недальновидном заявлении.
Я не помню, как оказываюсь прижата к этому огромному столу, который еще так явно помнит, какого цвета были трусы у Матецкого. Может, здание вообще построили не по фэн-шую, и тут не зона карьеры и большого роста с процветанием, а сплошная любовь во всех ее возможных плоскостях?
Успеваю подумать до того, как губы Макса накрывают мои.
И вот говорила мне тетя Лида: «Владусь, не провоцируй никогда мужика».
Ржевский очень умело пользуется своим положением сверху, углубляя наш поцелуй. А я чувствую себя пришпиленной бабочкой в руках профессионального энтомолога.
Мозговая деятельность отключается, и разум закатывается, как солнце садится за горизонт.
И так было до момента, пока рука Ржевского не очутилась у меня под кофтой.
— Макс! — забарабанила по его широкой спине.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
