Фиктивная жена - страница 37

И ведь они даже не прощались с дочерью, заведомо понимая, что могут больше не увидеться. Сухое «веди себя хорошо» – от отца. И обаятельное «звони мне» – от матери. Девочка просто кивает и прячется за сестрой, словно только она ее защита и ее дом. Я рад, что так произошло. Рад за ребёнка, который теперь обрёл шанс на нормальную жизнь.

Наш вылет только утром. Поэтому ночуем мы в отеле. Я снял двухместный номер. Комната для девочек, комната для меня и общая гостиная. Весь вечер я пытался работать дистанционно, ведя переговоры, а девочки не замолкают в своей комнате. Да, я злился, когда меня отвлекал их звонкий смех, несколько раз просил их быть тише, и уже через несколько минут они об этом забывали.

Алиса меня сторонится и смотрит с опаской, постоянно прячась за сестрой, словно я главный злодей. Забавная. Худенькая, глаза голодные, поэтому я заказал девочкам ужин. Все самое вкусное и много сладостей, а сам закрылся в спальне, пытаясь поговорить с заместителем о работе.

Сам не замечаю, как наступает тишина. Выхожу в гостиную и нахожу Милану возле окна. Она переоделась в домашнее платье, похожее на длинную футболку, локоны распущены и раскиданы по плечам. В своих чертовых белых носочках, от которых меня сносит к чертовой матери. Такая невинная, словно тоже девочка.

— Не спится?

Вздрагивает от неожиданности. Оборачивается, хлопает ресницами, рассматривая меня. Я не знаю, намеренно или нет, но меня кроет от того, что она постоянно на мне зависает, словно изучает. Ох, Красная Шапочка, я же так тебя съем.

— Там, — указывает куда-то за окном, — моя школа. Ее отсюда видно, — сообщает она мне. Подхожу ближе, рассматривая ночной город. Я даже не понимаю, где именно эта школа, просто смотрю.

— Тоскуешь по этому городу?

— Скорее, по местам. По прошлому, по тому времени, когда все было хорошо, и был жив папа. Кстати, он работал вон в том здании, — указывает на высотку с синими глянцевыми стеклами.

— Ты была папиной дочкой? — Кивает, глубоко вздыхая.

Молчим, рассматривая город. Она так близко, что я чувствую ее тонкий, нежный запах. Я помню, насколько она вкусная девочка. Ее страшно любить такому как я. Боюсь ненароком сломать. Я отвык от подобной романтики, нежности, когда нужно не просто иметь, а глубоко проникать друг в друга. Последние несколько лет у меня все просто и расчётливо. Женщина рядом только для физики, и всем понятны роли. А химия… ни к чему – ненужный элемент. Мешает. Нужно искоренять все, что мешает тебе чувствовать себя комфортно. И я был уверен, что так будет всегда. Это и есть этап зрелости – когда понимаешь, что романтика, эмоции и глубокие чувства в прошлом.

А Милана… Такая тонкая, нежная, чувствительная. Как бабочка с хрупкими крыльями. Смотреть и любоваться можно, трогать нельзя, иначе случайно повредишь крылья. А потрогать очень хочется. Не просто потрогать, а… Черт!

Меня опять несёт как пацана с бушующими гормонами.

— В баре есть хорошее игристое вино «Asti». Тебе понравится.

— Шампанское?

— Нет, — усмехаюсь. — «Asti» – это только игристые вина. Ошибочно называть их шампанским.

Иду к бару и достаю бутылку.

— Я не пью.

— И это правильно. Но иногда нужно для того, чтобы просто расслабиться. У тебя был слишком тяжелый эмоциональный день.

Открываю бутылку с характерным хлопком, наливаю вино в длинный бокал и падаю Милане. Хочется побаловать ее хорошим вкусным женским напитком. Такое она точно никогда не могла себе позволить. Девочка принимает бокал и садится в кресло, поджимая под себя ноги. Такая домашняя. Беру себе бокал и сажусь в кресло рядом. Расслабляюсь.