Неудобно
вышло… ну ладно. Поднимаю задницу и, тверкая, поглаживаю ее руками.
— Боже,
откуда ты такая вылезла? — усмехается Аня, окончательно успокоившись. — Ну так
даже к лучшему. Буду Анна Петрова Попес.
— А может и
Смирнова.
— Ты язык не
по доброй воле проколола, да?
Пожимаю
плечами.
Вот тебе и
божий одуван, безбожно рыдающий каких-то пять минут назад.
— Всё
проколото по доброй воле, дорогая.
Аня
недоуменно моргает и переводит взгляд на мой живот.
— Всё?
— Не только
живот, — ухмыляюсь, наслаждаясь свежим потоком воздуха. Неужели с окошка наконец-то
веет. Кайф. — У меня проколот язык, пупок и соски. Показать? Ой, забыла – думаю
может еще клитор проколоть.
Врожденное чутье
улавливает вторжение постороннего человека. Аня смотрит мне за спину и, судя по
ее краснеющему лицу, там не Смирнов.
Я неспеша
оборачиваюсь, и оказываюсь не готова встретиться с чернющим взглядом самого
Демида Дмитриевича Макарова. Он цепляет мои губы, пупок. Поднимается к соскам и
одаривает каждый внимательным взглядом, а потом нагло ухмыляется и стреляет в
пах. Горячая волна тут же ударяет в живот.
Нерационально
как-то. Бесит.
Меня так и
подмывает сказать, что нефть он там не найдет. Беспонтовый поиск. Эту скважину
ему никогда не удастся пробурить. А потом этот сноб мечет в меня такой взгляд,
что хочется прикусить язык.
«Покажи,
когда проколешь», — без слов читаю в его взгляде. Павлин даже не пытается
маскировать свое внимание и опять смотрит то на мои соски, то в развилку между
ног.
Какого
хрена?
И это его
Аня называла хорошим? Беременные… что с них возьмешь кроме анализов.
Глаза
слезятся, указательный палец близок к отмиранию. Что там говорили про
туннельный синдром? Кажется, он настиг и меня.
— Верушка,
что ты там ищешь уже третий час? — Светик бесцеремонно сует свой любопытный нос
в мой ноут и начинает громко ржать.
Белокурый
ангел она, конечно, а как начинает смеяться у меня барабанные перепонки каждый
раз лопаются и кровоточат.
Растираю
запястье и недовольно смотрю в длинный список животных на букву «Д». Я
надеялась, что будет гораздо проще подобрать мерзкое прозвище для мерзкого сноба.
До сих пор трясет от его взгляда. Предпочитаю думать, что от злости, а не от
возбуждения.
Какой же
наглый хам, а. Ух, как раздражает.
— Собирайся
давай, а то твой Стасик обрыдается если опять
опоздаем.
— Может
всё-таки твой? Вы настолько друг друга не можете терпеть, что у меня есть
подозрения. Ай! — уворачиваюсь от беснующейся подруги.
Вот кто
шуток не понимает.
Со Стасом мы
познакомились в университете. Он младше меня и еще доучивается. Местный
красавчик-раздолбай и повеса, но очень хороший друг и открытый человек для
своих людей.
Познакомились
мы тривиально – мажор поспорил с друзьями, что закадрит десятую вошедшую в
студенческую кафеху чикулю. Ею должна была стать моя Светик-Семицветик, но у
нее зазвонил телефон и первой вошла я. По лошадиному гоготу его дружков я сразу
поняла, что Стасик Завьялов готовит очередную хрень, а посему оказалась готова
к его лоховатому подкату.
К моей
маньячной радости и его слегка пострадавшим фаберже.
Мажоры не
предупредили своего лучшего друга, что я занималась самбо и выигрывала парочку
университетских соревнований. Да и сам Стас, к его стыду, жестко лажанулся,
повинуясь своим стереотипам о моей внешности.
Мальчик с
рублевки решил, что за всеми моими татуировками скрывается закомплексованная
малышка, которая запищит от счастья и прыгнет в его койку. Какого же было
удивление, когда долговязая тушка местного красавчика была отвергнута, а его
попытка зажать меня в свободной аудитории и залезть в трусы, на неделю
отправила болезного на больничный.
