Округлые плечи обнажены, корсет блестит на солнце так, что через защитные стекла слепит. С моего расстояния лица не разглядеть, но сдается мне, она чем–то здорово расстроена.
Ругается с женихом, руками машет.
Уличный шум перекрывает суть конфликта. Предполагаю, женишок попался на чем–то нехорошем, может быть даже на измене, а в телефоне – доказательство. И вместо мужской солидарности чувствую к этому напыщенному хлыщу отвратительную брезгливость. Нахрена ты, брат, женишься, если прыгаешь в койку к другой? Не любишь невесту? Брак по расчету? Девочка не мажорка, ты тоже.
Заставили? Непохоже. Светился как начищенный самовар, когда к невесте бежал.
Вопросов много. Ответов нет.
Невеста от души влепила жениху пощечину. Оу, морщусь, будто мне прилетело. А девица–то с характером!
Жених уронил цветы, она пнула их в сторону. Что–то крикнув в лицо красавчику, попыталась убежать. Он остановил. Их окружили родственники.
Разборки начинаются по новой. Эмоциональнее, громче, участников больше.
Чужие спины мешают наблюдению. Такие же любопытные свидетели семейного скандала, как я, толпятся неподалеку. Кто–то даже снимает видео. Автомобили, что проезжают мимо, сбрасывают скорость. Не каждый день невесты сбегают. А эта, в конце концов, именно сбегает, часто–часто перебирая по асфальту ножками, упакованными в туфли на невероятно длинной шпильке. Всегда было интересно, как женщины на таких ходят. А эта, гляди–ка, еще и бегает. Шустрая.
Через несколько секунд невеста скрылась из вида, а без нее шоу становится скучным. Народ рассасывается.
Продолжаю путь до дома.
Какой богатый на события день! А ведь он еще в самом разгаре. Душа требует «продолжения банкета». Имею право – у меня развод, чем не повод? Только одному заливаться неинтересно.
По очереди обзваниваю пацанов, зову расслабиться, но все как сговорились – заняты. Оно, в принципе, ожидаемо. Друзья все женаты, с детьми, и выходные, как правило, проводят в кругу семьи – на дачах, озерах, у тещи в огороде… Я–то тоже не всегда находил время на друзей, будучи в браке.
Матвей зовет к себе на рыбалку, но он трезвенник. Обещаю подумать.
Я не рыбак. Но помедитировать на воду идея неплохая. Жаль, Макса нет, так бы вдвоем к Матвею махнули.
Макс. Ему предстоит принять тот факт, что родители развелись. Еще во втором классе он рассказывал, что почти у всех его одноклассников родители в разводе. У многих детей – отчимы или мачехи. Я тогда гордился, что у нас дружная и любящая семья.
Сука Оксана! Чего ей не хватало? Я ж для нее и сына всё!
«Полюбила» – еще свежи в памяти ее расширенные от испуга глазищи и нежные шепчущие губы.
А со мной что тогда было? В бирюльки играла? Запасным аэродромом использовала?
Сжимаю кулак. Кожу содранную на костяшках тянет. Затянувшиеся было ранки лопаются.
Дрянь!
В ближайшем киоске покупаю упаковку влажных салфеток, промокаю выступившую кровь. Две девчонки лет восемнадцати, что попались навстречу, отшатнулись, бросив испуганный взгляд на раненый кулак.
До сих пор сложно принять факт, что я теперь свободен. Непривычно. Можно же пялиться на симпатичных девушек, знакомиться, заводить отношения.
Неинтересно.
Я Оксану люблю.
Любил, – исправляю определение чувства к жене.
Бывшей! Чтоб ее!
До дома остается пройти еще один квартал и парк. Если честно, домой не хочется. Там пусто. Последние вещи жена забрала еще неделю назад, клининговая вымыла и вычистила все до стерильной чистоты.
