Философия обыденности. Зеркальные отражения високосного года - страница 4

Женщины здесь – особая порода. Они носят платья, которые стоят больше, чем твоя жизнь, и улыбаются так, будто знают, что ты проиграешь. Они – живые фантомы этого ада, его главный приз, который никогда не выиграть. Их губы – как ячейки рулетки: шёпот – чёрное, смех – красное, поцелуй – зеро. И ты ставишь на них всю свою душу, зная, что банк сорвётся.

А потом наступает утро. Золотой рассвет бьётся в шторы твоего номера, как последняя монета в кармане. Ты смотришь в зеркало и видишь человека, который думал, что играет, а на самом деле – был разыгран.

Казино Монте-Карло – это не место. Это состояние души. Это момент, когда ты осознаёшь, что главная ставка – это ты сам. И что, возможно, ты уже давно проиграл. Но разве это важно? Ведь красота игры – не в выигрыше, а в дрожи рук, когда ты ставишь всё на кон.

И если однажды ты почувствуешь, что больше не боишься проиграть – значит, ты уже мёртв. А пока ты жив – крути колесо.

***

Ставь. Выигрывай. Проигрывай. И наслаждайся этим, как последним глотком абсента перед падением.

Ведь игра – это и есть наша жизнь.

На дне каждого сердца есть осадок

Козьма Прутков

Сердце – это хрупкий сосуд, наполненный вином любви, ядом воспоминаний и потоком невысказанных слов. Оно бьется, пока однажды не будет разбито. И тогда из его трещин вытекает не кровь, а метафизическая субстанция – нечто среднее между стихами Верлена, запахом Chanel №5 на рассвете и горьким привкусом последней сигареты, выкуренной под дождём.

Разбитое сердце не умирает. Оно рассыпается на осколки, и каждый из них – это зеркало, в котором навсегда застыло отражение той, которую ты больше не сможешь прижать к груди.

Любовь берёт тебя в заложники без предупреждения, а потом взрывает все твои представления о счастье. После неё остаются только руины. Ты бродишь по ним, как археолог по погибшей цивилизации, пытаясь собрать черепки былого восторга.

Но самое страшное – не боль. Самое страшное – это привычка. Привычка просыпаться и первым делом тянуться к телефону, чтобы написать «Доброе утро». Привычка покупать в магазине её любимое вино, даже зная, что его больше некому пить. Привычка видеть её в каждой женщине, проходящей мимо, и тут же разочаровываться, потому что она – это не она.

Каждый из нас – куратор собственного музея горя. Здесь, в тишине души, хранятся экспонаты: билет в кино, который вы так и не использовали; смятая записка с её почерком; духи, которые теперь пахнут одиночеством.

Но самый ценный экземпляр – это последний разговор. Тот, после которого всё закончилось. Ты прокручиваешь его в голове, как киноплёнку, пытаясь найти момент, где сделал что-то не так. Может, надо было промолчать? Или, наоборот, сказать больше? Может, следовало схватить её за руку и не отпускать, даже если она рвётся на свободу?

Но любовь – не тюрьма. Её нельзя удержать силой. Она уходит, как прилив, оставляя после себя мокрый песок и ракушки с острыми краями.

Говорят, время лечит. Враньё. Время не лечит – оно просто притупляет боль, как дешёвый виски. Настоящее исцеление – это алхимия. Ты должен превратить свою боль в искусство.

Пиши. Рисуй. Кричи в подушку. Целуй незнакомок в баре, зная, что ни одна из них не заменит её. Пей кофе в одиночестве и смотри, как тает сахар на дне чашки – так же, как таяла ваша любовь.

Страдание – это деструктивная энергия. Но её можно перенаправить. Из нее можно выковать стихи, музыку, новую жизнь. Или просто сгореть дотла. Выбор за тобой.