Философия тату - страница 7

«Своими рисунками на лице, равно как и обычаем абортов и детоубийства, майя выражали все тот же ужас перед природой. Их искусство провозглашает высочайшее презрение к глине, из которой мы слеплены, в этом смысле оно граничит с грехом»7.

Для чего я привожу этот отрывок из повествования Леви-Стросса? Потому что он подмечает, что у людей есть стремление подчеркивать свою цивилизованность, которую обязательно противопоставляют животному миру, не подверженному культуре человека воздействию. Ужас перед природой есть ужас от мысли, что можно не обладать способностью изменяться, творить.

Наблюдая за описанными антропологами мирами племенных культур, складывается впечатление, будто попадаешь в девичью комнату, где разложены многочисленные палетки, расчески, помады, и перед зеркалом девушки наносят себе узоры тенями, кисточками и румянами. Этим они создают культуру украшения – культуру современного человека, всегда стремящегося к изменению всего, но начиная со своей наружности, что неподвластно животному, не обладающему сознанием. Из века в век люди украшали себя. И мысль антрополога о грехе, связанном с дикостью нашего тела, с его животной сутью, и избавлении от него через культурные ритуалы – действительно является подтверждением того, что украшение тела, его изменение нам, людям, жизненно необходимо.

Возвращаясь к истории появления слово «тату» в Европе через путешествие Джеймса Кука и привоз татуированного с ног до головы полинезийца – Великого Омаи, можно заключить, что слово «рисунок», которым обозначал «тату» Кук, является по сути в русском языке этимологически связанным с немецким словом «риззен», «чертить», есть по сути схема жизни расписанного человека с тату, письмо о его связи с его обществом. На приведенных примерах мы с вами достоверно убедились, что для каждой человеческой культуры психологически нормально испытывать к чужой незнакомой культуре неприятие, воспринимать как недоразвитую экзотику ее самовыражение, а также считать только свою культуру самой лучшей: европейское общество встретило полинезийца с надменным чувством превосходства, абсолютно такими же воспринимались в племенных полинезийских культурах белые европейцы – ущербными и некультурными людьми.

Как человек становится уверен, что он изменился?

Известны обычаи, связанные с переходом девочки в категорию взрослых, описанные русским путешественником-этнографом Н. Н. Миклухо-Маклаем. На Каролинских островах церемония начиналась с того, что «девушка удалялась в лес, в специально построенную ее отцом хижину. Затем ее отправляли на учебу в менее отдаленный дом на четверть года, где женщина определенного сословия (нечто вроде крепостных) готовила ее к взрослой жизни. В это время вокруг особенного домика вечерами прогуливаются женихи. А так как у «заключенной» много времени на размышление, чаще всего, выйдя из “дома заточенияˮ, девушка тут же выходит замуж». Физическое отдаление человека от прежнего образа жизни символизировало переход в новое социальное состояние, традиция отправлять на обучение, отдалять от прошлого жизненного этапа максимально материализовалась, то есть воплощалась в виде условий – дом в лесу для обучения взрослым навыкам.

Как человек становится уверен, что он изменился?

Его изменение фиксируют словами и делами окружающие его люди (друзья, соседи, родственники). Пример с Маршалловых островов: «Наступление совершеннолетия у дочери вождя праздновали всей деревней с песнями, танцами, венками из цветов, купаниями, ритуалами и приговорами: “Пусть все, что отвращает от тебя, уходит прочь, дочка; а останется на плечах твоих то, что привлекает к тебе; пусть станет видимой твоя прелесть, о дева; пусть потянутся к этой хижине люди с севера и люди с юга; пусть смеются они и пусть бегут. Прелесть твоя неповторимаˮ. После которых девушка должна окунуться в море. И это купание на протяжении почти трехнедельного праздника происходит три раза в день. И вместе с ней купаются все люди ее деревни – мужчины, женщины, мальчики и девочки. Все, кроме родителей. И никто не смеет ходить той же тропинкой, которой ходила девушка к воде. В заключение праздника устраивают пир, и только на нем девушка наконец встречается со своими родителями, которые раньше не имели права к ней приближаться.