Философское Масло - страница 3

Между тем липкая жара сменилась дождиком, который очень скоро стало трудно не замечать. Мат сошёл с дороги и углубился в лес искать укрытие. Надо сказать, дорога всё это время шла лесом.

Долго искать не пришлось. Совсем недалеко оказалась удачно упавшая сосна, под которой было вполне сухо и даже уютно. Матан туда залёг и предался грустным думам. Так и уснул.

Нельзя сказать, чтобы пробуждение было ранним. Солнышко светило вовсю, и его лучики не отражались в капельках росы, потому что роса уже высохла. По сосне, прямо над Матаном, прыгала какая-то пичуга, явно его не замечая. С дороги донёсся знакомый голос:

– Отдавай всё своё – тогда уйдёшь живьём!

Мат осторожно выглянул из-под веточек. Вчерашний тать стоял всего шагах в двадцати и грабил нового путника. На этот раз ему попался бродячий музыкант.

– Пощади меня, отважный господин! Ну зачем тебе лабаэла?! Её же никто у тебя не купит, на ней же уметь надо! А мне без неё никак, я без неё насмерть пропаду совсем! Это есть жизнь моя! Ради всех Восьми Миродельцев! Ну пожалуйста!!!

– Мне в хозяйстве всё сгодится.

Волна ненависти накрыла Матаная. Это сильное чувство вытеснило из его сердца страх, и даже осторожность. Он подобрал толстый сук, который приглядел ещё со вчерашнего дня на всякий случай, и стал тихонько подкрадываться. Тать стоял спиной и был увлечён своей работой. Его жертва тоже заметила Мата только в самый последний момент, и, к счастью, успела лишь немного расширить глаза.

– Давай сюды!!! Вещей не жалей, будешь целей!

Последние слова заглушились треском дерева по макушке.

Однако Матан недооценил мужика. Он не рухнул как подкошенный, как поступил бы на его месте любой другой, а лишь выронил топор и повернулся всем корпусом к обидчику.

Страх вернулся к Матану, в форме ужаса. Стимулированный этим чувством, он опять трахнул разбойника, уже по лбу. Тот всё еще не вполне успел разобраться в ситуации, помотал башкой и попытался поправить маску, поскольку она съехала и закрыла ему обзор. Тут он получил удар обухом по темени. Это отважный менестрель успел подобрать топор, и не оплошал.

Тать взревел и разорвал непослушную маску. Открылась круглая конопатая харя с мелкими глазками и носом-пуговкой. Харю искажала звериная ярость. Жуткое зрелище!

Матан запаниковал. В отчаянии он со всей дури хватил грабителя суком по уху, уже не надеясь на победу. Однако вышло так, что в тот же момент по другому уху его огрел музыкант. На сей раз мужику хватило.

Победители одновременно посмотрели на распростёртое тело. Потом друг на друга. На глаза трубадура навернулись слёзы, и он неудержимо захохотал. Это оказалось заразительно, и Матан тотчас к нему присоединился.

Успокоиться никак не получалось. Истерику смог остановить только поверженный грабитель, начав охать и пошевеливаться. Враз мобилизовавшийся Матан немедленно подскочил к нему и снова отключил обухом топора по макушке.

– Что делать будем? Не убивать же его.

– Вообще-то убить правильнее всего было бы. Сможешь?

Матан представил себе ЭТО.

– Нее!!! Давай сам! Только я отойду.

– Да я как-то… Может, хоть ноги отрубишь? Хоть одну?

– Нет. Давай его лучше свяжем.

– Чем его свяжешь-то? Вон какой колосс – маску кожаную как лопух разодрал.

– Так его ремнём.

– Одного ремня маловато будет. Можно ещё из его костюма ремней наделать.

Так и поступили. Штаны у татя оказались из замечательно прочной толстой кожи. А вот куртка подкачала – на вид толстая и добротная, оказалась гниловатой и ненадёжной. Только зря вещь порезали. Впрочем, хватило и штанов. Ещё и верёвку нашли в воровской котомке. Оттащили поглубже в лес, чтоб людей не смущал. В рот туго забили специально вырубленный колышек.