Философское постижение идеи нации - страница 17

Рассматриваемый в этом же ключе вопрос о смысле жизни человека логически состоит из двух аналитически выделяемых частей. Первая содержит ответ на вопрос о смысле его существования в данной, человеческой форме. Вторая, снимая этот вопрос (т.е. соподчиняя его себе), в свою очередь предполагает ответ на вопрос о смысле бытия мироздания как целого, частью или моментом которого является бытие человеческое. Ответ на второй вопрос логически полагается как актом рождения (и возникновения) человека, так и пожизненным переходом человеческой субстанции к иным формам бытия, в целостном лоне которых собственно человеческое бытие есть только преходящий момент в вечности бытия Универсума. Тем самым оба означенных вопроса, как и ответы на них, теснейшим образом связаны между собой и представляют по сути разные грани одного великого вопроса о смысле бытия сущего. А посему «высшее» и «низшее» признаются здесь лишь различными относительными моментами этого саморазвивающегося универсального целого, моментами, каждый из которых представляет собой неповторимое качественное звено всеединой цепи мироздания и каждый из которых находится на своем месте и в свое время.

Определив развитие, развивающееся, его источник, цель, смысл и ценность, мы еще не выяснили вопрос о том, как совершается восхождение от простого к сложному, а не однообразное повторение одних и тех же бытийствующих форм. Иначе говоря, необходимо вкратце охарактеризовать «механизм» саморазвития мироздания.

На мой взгляд, всякое поступательное развитие в мироздании (и мироздания) совершается в силу того, что продукты распада всех ранее бытийствующих форм, завершив цикл своего «прижизненного» существования, не возвращаются заново к своему исходному состоянию, но разлагаются на более сложные комбинации элементов, несущих в себе более организованное духовно-материальное начало. При этом, чем выше был уровень этой бытийствующей формы на условной «шкале развития», тем более сложные комбинации сохраняются от нее при распаде и вновь востребуются к бытию. Подобная постановка вопроса означает, что разрушение или смерть сущего есть не абсолютное исчезновение его духовно-материальной субстанции, что в общем-то является банальной истиной, но переход ее в иное качество бытия (причем «переход» – это тоже момент бытия), с последующим вовлечением в состав более совершенной ступени саморазвития мироздания.

Иначе говоря, подобный взгляд основывается на признании принципа абсолютного бессмертия сущего при относительном умирании его пространственно-временных бытийствующих форм. «…Если бы все причастное к жизни умирало, – говорил, развивая сходные мысли Платон, – а умерев, оставалось бы мертвым и вновь не оживало, – разве не совершенно ясно, что в конце концов все стало бы мертво и жизнь бы исчезла? И если бы даже живое возникло из чего-нибудь иного, а затем все-таки умирало, каким образом можно было бы избегнуть всеобщей смерти и уничтожения?» [20, с. 25].

Резюмируя сказанное, можно сделать вывод о том, что все «низшее» живет в «высшем», все умершее вновь возрождается к бытию и живет в живущем. Смерть не тождественна полному разрушению и исчезновению чего-либо, но есть лишь переходная форма бытия вечно сущей и вечно меняющей свой облик субстанции мироздания.

Представляется, что подобная трактовка реального порядка бытия способна объяснить механизм восходящего движения. Ибо в этом случае всякая качественно новая ступень развития вступает в мир именно потому, что изначально являет собой более совершенную по сравнению с исходным уровнем предыдущей ступени духовно-материальную потенцию бытия, несущего в себе в снятом виде все богатство определений предшествовавших форм и ступеней. Последние удерживаются в своих существенных чертах более сложными исходными комбинациями саморазвивающейся мировой субстанции, с которых всякий раз и начинается развитие всякой новой ступени (и формы) бытия. В этом смысле человек имплицитно, безусловно, не только несет в себе всю мыслимую историю мироздания, но и заключает все его будущее.