Читать онлайн Анна Атталь-Бушуева - Философское время нуара – Ego

«За твоей тональной пробой лиц – стиль дозорной тишины ложится в небо. На котором ты – лишь оглянувшись – всё лежишь, смотришь на безоблачное тело иносфер..»

Герой заплатанного перстня формы дней – стремится появлением проникнуть от ума, в ту дверь и в бытие исчезнуть как расчёт акмеологии на смыслах подле славы. Твоим всё говорит обратный правый, культуры многочисленный конец, избытка диалекта, что венец проходит за пропавшей нормой права. Для частного исхода о любовь и пропозиции под тенью личной жизни, учесть в ней позы многочисленных частей, что отражают воздух сопровождения лишь численным от яви. Желания понять свой фатум и конец, прослыть отныне – бытием и просьбой слушать честь героев за званием и областью превознесения умов, что чтут параграф воли постоянства слова – здесь. Ты дышишь на благие иносферы в космологии устоев, пропущенного бытностью и счастьем от восторга – дождавшегося быта у обычной сферы лиц, за смертью чёрной пустоты и сласти упоения изгоев. Ты выжил как герой и утолением понятной скорби – воюешь над развитием изображения любви, своей манеры ставить оппозиции, как часть устоев скорби, под тенью благородной красоты. Раз воле ты воспрял и историческое темя службы – помнит, твои закономерные восторга чести лиц – условия произойти и метафизикой оформить – круговорот иносказания, как мифологии вокруг зарниц. За атональной пробой приключений, центральной маски ускорителя любви в искусственном раю и бытности апологета – жить на боли, чтобы боязнь забыть ту власть слагала данный диалог внутри. Моей истории у расточительного эго, автократической иллюзии пожить, и благом закрывая окна за собой – собрать те аллегории покоя возле скорби, что понимают дух культуры в противоречии от исключительного гения судьбы.

Там иносферы помнят строгий возглас, к чему тебе всё историческое зло за облаками мести привело – сюда, и пожелав всю грань маразма вычесть от обычного – слагало новый приговор и расточительное темя суеты небесного покрова расплаты воли под вопрос. К чему сама та жизнь от смыслового рода действий – так тянет быстро за нуар с протянутой рукой и философской ролью без обличья – причислит, свой похотливый взор и ясность породить дозор родной. За идеалом мании величия и спеси сильноруких тленных берегов, туда те грани облаков вбирают сущность эманации восторга памяти и остаются за границами причисленного дней, о смыслах иносферы разума величия. Большого возраста Вселенной в заплатанном раю – тебе немного бед осталось пережить и слово исторического времени – дрожит и тлеет весь набор косноязычия вокруг, о жизненные перемычки возраста противоречия, как счастье забывания любви от вечного. Граница жизни может не достать до смысла утоления дозорной тени вероятности идей, там в иносферах ритма поколения блуждают мысли об ином и поклонении велеречивой песне возраста. Пока что польза обратила взгляд на путь величины прозрений – тебе о философском комплексе идей постыдно думать, не на ней, желать не комплекса созвездий в фортунах мыслимого жажды бытия. За власть героя проходя всё время интеллектуальных дней – в царице часа – вотум ждёт свой сон и порождения благого в унисон – несут потворство проявления. Куда – то вдаль лихих и необузданных миров за гранью привилегии создания сказать, что мифом героизма сыт твой холст и Землю обещания, что породили жизни – ты отдаёшь на власть успокоения ролей моральной пустоты нуара где – то.

Космологично в пробах обязательства ползёт, к тебе твоя – история по участи происхождения родов, внутри которых совладанием ума, твой путь и дух развития расположил моральный свет обычного апологета разума. За свой конец быть образованным на смыслах бытия утопии и жизни подлинного заголовка данной роли. Как человеческий венец утопии формальностью рассмотрен наконец, в свой дальний ход на световом лице, по райской куще привилегии на дне – зарисовать скульптуры иносфер и поколений человеческих сердец. Когда – то живших до утопии формальной области картины мира долгих снов и привилегии лежать в заоблачном краю вопроса лилий об ином, не высмеянном слове бытия к своим рассказам чести проявления любви. Так ты не обособлен в юности прожить культуру сна, её моральные исходы – внутри тональности под лирикой руин. Огни горят, как истощение пародии напротив воли льдин, и ждут куда – то запоздалый форме айсберг. Он холит часть чутья, он небогат и слов прямое эго держит в ряд – иллюзий схожей былины, там были только формы глаз. Им верили над образом войны – задетые фантомы близких стилей, и суть по очерёдности роилась внутри конформной образу звезды. Где иносферы жили на любви, где шёл просторный дождь за взятой просьбой измерять шаги, что чертят эгоизма суть веков и только на претензии уходят в эту роль.

– Как тогда на порочности – лгу

– И заносчиво хнычет печаль,

– Отвечая – на том берегу,

– По которому сосны молчат,

– А потом понимающим тоном

– Над конечностью мысли – во мгле

– Ты внутри прикасаешься – мне

– Одиночеством смерти от смысла.

– Ты внутри – одинокий росток

– Между прошлым о сон недалёкий,

– Ты ему рассказал – этот срок,

– Как тогда – на одном берегу

– И зашёл лишь от мысли – на вид,

– По которой не светит – обидой

– Твой изменчивый возраст на мир,

– Только падает в смерти – своей.

– Как на том берегу от потерь

– Ты не знаешь, что делать – по солнцу,

– Ты лежишь, опираясь на смерть

– Над конечностью малой строки,

– А потом её будешь – иметь

– И читать в усложнении личном,

– Как тогда – на одном берегу

– Укрощения сложности – в жизнь.

– На ночном, на конечном бегу,

– Из под вольности странной обиды

– Я тебя от того – сберегу

– И над прошлым омою – на вид,

– Что не зная ты стал мне – опять

– Покорённой от смерти – обидой

– И стоишь лишь на том – берегу,

– Где не ждали мы вовремя – смерть.

– Не знают только – части бытия,

– Где был один ответ, где на тебя

– Направлен свет иллюзии – такой,

– Что серым стал – устойчивый покой,

– Что ночью – в несказанной синеве

– Тот воет ветер прямо – на глазах

– И выжжен страх, которому узнать

– Ты сам не смог – иллюзии покой.

– Но ветер – утоляющий изгой

– И форма страха – прямо на глазах,

– Но ветер не ответит, он такой,

– Строптивой формы, млечный, долгий рай

– От нежности в нервозной суете,

– От дней плохих, когда наедине

– Ты сам стоишь и форма – по тебе

– Раскладывает о нуары – осень.

– Весь этот день на сожалении – пуст,

– Осенний лист редеет с ним – на грусть

– И тает форма с малого плеча,

– Когда уже сказать – никак нельзя

– От лет идейной малости – тебе,

– От власти современного покоя,

– В отдавшей форму личности – звезде

– На две руки – оставленные в горе,

– На две печали в странной суете,

– Когда торчат немые позы – жизни

– И им никак нельзя одним – уметь

– Пройти внутри – обыденное в мысли,

– Отдать предел искусства – в суете

– И снова с сожалением – оформить

– Свой долгий ад, в котором не успел

– Сказать ещё и волю – на покой.

– Оставив точке вымысла – прибой

– И чуткий рай у ветра – на глазах,

– Забрав свой страх и верности – одну

– Примету жизни – говорить слова.

– Навзничь в глаза посмотри

– В тонком искусстве – своём,

– Время о том, чтобы жить

– В руку от личности смысла

– Там проложи, что и путь

– В сфере конечной души,

– В том, что обратно успеть

– Ты – на придирке не смог.

– Точно ли тают от строк

– Вечные формы от жизни,

– Точно ли верят – в душе

– Маленькой истины – формы,

– В фобии там – заглотив

– Странный намёк нам – под жизнь,

– В личности сном – укротив

– Верность в несчастье для нас.

– Быть ли фатальности к нам,

– Встреченной формы у жизни,

– Быть ли под этой зарёй

– Навыком к смерти – вдвойне,

– Ты не узнаешь, но сам

– В сфере от целого – жить там

– Сможешь, как части в вине

– Сломленной формы над – ней.

– Навзничь в глаза – посмотри

– И как и целое – в жизнь им

– Только напрасный намёк

– Встретишь от точной – судьбы,

– Вжившись из степени в рок,

– Сплавив ту форму на мысли,

– Снова прочтённой над сном

– Верности к счастью – в себе.

– Этим глаза заглотив —

– Ты не уносишь там – вечность,

– Эту – под формой из лет

– Вжитой лишь странной тоске,

– Над непокорностью жить,

– Только ли странной приметой,

– Спаянной в ловкой руке

– В сфере мужской чистоты.

– Ты в ней, как ангел во сне,

– Как непокорности – вжитый

– Формы оценщик под смерть

– В страхе над этой – порой

– Встретишь свой формы – изгой,

– В личности качества – вжившись

– Только от смерти – вдвойне

– В памяти строчки той – жить.

– На дне внутри оскомины – пробил

– Твой звук – источник малой пустоты,

– Твой свет – твои иллюзии успеть

– Пройти фатальность мира – «на коне»,

– На стойкости, в которой не понять

– Одну мораль предания – ей ждать

– Оценку слова – к преданности лет,

– Где вечности одной к фортуне – нет.

– Нет права и иллюзий – быть другим,

– И падая иметь – свою лишь смерть,

– Внутри глазами думая – хранить

– Любви тоску, в печали – принимая,

– Как сложности таблетку – о мораль,

– О дух внутри исчезнувшего – я,

– Когда тебя печалит – не твоя

– Затёртая формальности деталь.

– Её одну внутри – осовременил ты,

– Ты ждал почёт у времени, прочтя

– Свои модели мира, открывая стиль,

– Но только в шаг иллюзиям – пройдя.

– Ты жил на серой пошлости – её игры

– И днём уму – разыгрывая жизнь

– Всё ночью почитал твои основы – лишь,

– Как старости примету – к слову мы.

– Осталось лишь предание и – ночь тоски,

– Куда – то делась в юморе – твоём,

– Отставила модель под укоризной – лет,

– Когда в неё ты трепетно – влюблён.

– Но эта нега укоризны – вдаль

– Ведёт источник странного – меча

– И хнычет по преданиям – ужимкой там,

– Как маленькая к личности – свеча.

– В руке её сожми, и благородству – путь

– Исчез – над остановками молча,

– Что ходит диалекту он в немую – грусть

– И новому под резкостью – меча

– Не отвечает прошлым трезво, ну и пусть,

– Не вылечит твой пафос – о намёк,

– Но только будет время убеждать – уму,

– Что высмеял иллюзий – новый срок.

– Эгоизма прямая ладонь

– Удивляет от пропасти день,

– Утомляет бежать – за собой

– И не учит тем временем – жизнь.

– Эгоизма тупая, как ложь

– Остановка – не смотрит в тебя,

– Но глазами от дерзости в срок

– Ты учтиво ей смотришь со строк

– И белеешь от формы – за зря.

– Этой ночью внутри от меня,

– Словно душу в прямую – ладонь

– Ты откроешь в любви – уголок

– И удержишь там верности – явь,

– Над тобой, что не против стоять

– Между прошлым – на старой строке

– И у сложности мысли – держать

– Эгоизма тот опыт – в тоске.

– Эта личности смелая – твердь

– Не построила снова капкан,

– Не спустила над ревностью – плот

– В обоюдной расщелине нам,

– Но у чёрной строки – видит смерть

– Только странный мотив – от тоски

– Эгоизма – от дерзости жизни

– Над преемственной формой – строки.

– Где на душу – прямая ладонь

– Видит опыт сухого – истца,

– Видит прошлый мотив – до конца

– В неизвестности слога – внутри,

– Эта логика, будто бы смерть

– В непроявленной форме – руин

– Открывает отрывок из длин

– В постоянстве той жизни – смотреть

– На прошедший мотив – по глазам,

– На конечности слово – о день,

– Что так хочет внутри – рассказать